Маша подскочила на месте. Она предприняла немало тщетных усилий, чтобы смешок не вырвался наружу.
— А чего такого? — обиделся Иван. — Вспомни хоть один город, в котором бы одна из главных улиц не называлась в честь Владимира Ильича? А в этом долбанном городе улицы остались без названий по очень простой причине — Ленин, Маркс, Энгельс и остальные деятели, в честь которых принято нарекать объекты, еще не родились. А у народа фантазия никакая.
Переубеждать настырного братца сестра не стала. Да, она могла бы назвать любой город, например, в Америке, где "Проспекта Ленина" отродясь не было. Но Иван бы возразил: "Это исключение, доказывающее правило! Машин брат — некультурное безграмотное создание запущенного типа — "программист обыкновенный". Это не лечится.
Дождавшись темноты, новоиспеченные картографы, вооруженные фонарями и чертежными инструментами, покинули дом. Да, как бы жарко ни было днем, ночью в стране Кемет больше пятнадцати градусов не пригревало, так что Иван еще в начале миссии надел свою черную футболку с пингвином. Но ему все равно было холодно. Маше же в её летнем сарафанчике, вообще, легко и простуду схватить.
Работать оказалось на редкость удобно. Набожные египтяне, то есть кеметцы, считали, что с закатом наступала полночь, и всем следовало разойтись по домам и спать. Ночных клубов еще не придумали. Да и какие клубы и дискотеки, если электростанции нет. Ни один из правителей до сих пор не променял планы на ближайшую пятилетку по постройке своей гробницы на электрификацию и газификацию всей страны.
В некоторых домах всё же горел огонь, и то видимо, для того, чтобы хозяева не легли мимо кровати.
У входа в Кремль, ой, во дворец фараона, стояли два стражника в корсетах-кольчугах и в красно-зеленых платках. Они даже не спали, в отличие от своих коллег в карауле у Вечного Огня в Москве. К счастью, до "Боровицких ворот" было метров тридцать от ближайшего к дворцу дома, поэтому стражники не заметили работ по разметке улиц.
— Вот и проспект Ленина, — прошептал Иван, стоя на дороге, ведущей к воротам во дворец. — Я подписываю чётные, ты — нечётные, считаем длину каждого дома, а потом рисуем. Помнишь, что такое нечётные?
Маша сделала вид, будто не обранила внимания, что ее опять за недоумка держат, и спокойно кивнула. И работа закипела.
Со стороны этот процесс выглядел несколько смехотворно: по улицам от одного дома к другому бегали два человека, что-то помечали сначала на стенах, потом на своем "папирусе", иногда советовались, зачастую спорили, но продолжали свое дело.
Через неполные полчаса на карте древних Фив появился проспект Ленина, еще через час — прилегающие к нему улицы Кирова, Маркса, Энгельса и даже Свердлова. После этого полит-просвещенность Ивана сошла на "нет", и параллельную проспекту Ленина улицу пришлось назвать проспектом В.В. Путина, а продолжение его, маленькую улочку, ведущую к реке, — улицей Билла Клинтона. Несомненно, примыкающий переулок "начальник разметки", не долго думая, нарек в честь Моники. Без улиц Джорджей Бушей первого и второго, кстати, тоже не обошлось.
Сколько ни пыталась Маша убедить брата, что названия нужно давать сообразные эпохе, но добилась она лишь Хеопсовой набережной, проезда Рамсеса II и площади Астерикса и Обеликса. Причем за историческую достоверность последней Иван был готов зуб на еще не изобретенные людьми рельсы положить или голову на отсечение отдать. А еще он очень сильно обиделся на сестру, когда узнал, что та не смотрела кино "Астерикс и Обеликс. Миссия Клеопатра".
— Да ладно тебе, Машуленция, не помнишь, чтоль, Клеопатра этой… фараоншей была, так что, всё в тему, всё в кассу, площадь должна носить достойное название! А Жерар Депардье роль какого-нибудь фуфлового галла играть бы не стал!
Юная искусствоведка спорить снова не решилась, что шум из-за пустяков разводить? Поэтому находящиеся на площади кузницу, пекарню и первых двух сфинксов на аллее храма Аменхотепа III пришлось помечать длинным названием.
После этого Иван задумал небольшой перекур. Он влез на спину одного из сфинксов и, прислонившись к каменному затылку статуи, мечтательно посмотрел на звезды.
— Эй, слезь с памятника архитектуры! — обиженно крикнула Маша. — Тоже мне, скамейку нашел! Вот перевезут его в Питер, там и лазь.
— Надоела, мелкая! Ты что, не устала? — зевая, спросил ее брат. — А еще припомни, как ты, первый раз приехав в Москву, облазила все скульптуры Зураба Церетели!
Она фыркнула в ответ. Мол, нашел, с чем сравнивать.
— Кстати, братишка, хочешь, я тебе кое-что скажу?
— Ну…
— Помнишь храм Амона. Ну, тот, который воон там?
Маша ткнула пальцем в сторону большого здания, очертания которого виднелись за кузницей. Брат отчуждено ну-кнул.
— Так вот, во времена Рамсеса II к нему достроили аллею бараноголовых сфинксов вдоль канала, а те высокие мачты, что сейчас перед входом — воздвигнуты во времена Аменхотепа III [5]. Так как столица сейчас Фивы, то можно сделать вывод, что… Ты меня слушаешь, идиот?
Последнюю фразу девушка дико выкрикнула, потому что заметила, как Иван, глубоко дыша и похрапывая, начал засыпать. От крика родной сестры, конечно, весь сон как рукой сняло. Зевнув, программист наивными глазами уставился на светящую ему в лицо фонариком Машу.
— Что ты там говорила про всяких оменов и хотепов? Я не понял.
5
Подробно о храме Амона и прочих храмах в Фивах можно прочитать в книге Х.А. Кинк "Древнеегипетский храм".