Молодой фараон повернулся к старику и, прихрамывая, подошел к нему и положил правую руку на его плечо.
— Эйе, мы с Анхесенпаамон хотели бы слышать песни чародея.
Старик на это заявление скорчил такую мину, что лучше бы его разжаловали, посадили на кол, сослали в Ахетатон на выселки, или какие там еще в Кемете были наказания, чем лишний раз слушать чародея.
— А еще, господин, этот человек народу зелье предлагал, которое детям пить нельзя, и за медное колечко только воот сто-о-о-олечко, — Эйе показал высоту наливаемого Иваном в стаканчик (в системе измерения двадцать первого века — примерно сантиметр). - И народ платил, и воспевал разум, здоровье, силу заморского чародея!
— Что же, и зелье я хочу, — улыбнулся правитель. — Завтра же приведите этого человека с музыкой и зельем ко мне!
— Но, господин Тутанхамон, — попытался воспротивиться Эйе.
За что получил тростью по икрам. Господин стукнул его не сильно, играючи.
— Молодежь, молодежь… — с упреком вздохнул престарелый советник.
— Эй, Баст! — позвал журналистку оператор, оцифровывая заснятое видео.
— Что? — оторвалась она от чтения сценария, подброшенного ей отцом.
— Не нравится мне этот тупой программист, вот что!
Он несколько раз в нервах ударил по кравиатуре, а когда файлы скопировались на студийный сервер, продолжил гневную речь:
— Ты только погляди. Уже больше суток прошло, как мы ему велели спасти мир, а ты видишь, чем он занимается? Он что, дурак в буквальном смысле слова?
— Спокойствие, Себек, только спокойствие, — Бастет положила коллеге руки на плечи и пересмотрела фрагмент заснятого концерта. — Ты где видел реалити-шоу из трех коротких передач?
Программа 4. Минуты славы
Очень круто ты попал!
И попадешь еще круче!
Иван проснулся оттого, что Маша теребила его за плечи. Ну что такое, будить в семь утра, если в университет идти не нужно. А еще Ира во сне не являлась, хорошо он вчера в храме пугнул ее двойницу. Или она не каждую ночь решила в гости приходить? Странно все это. Он приподнялся на локтях и глянул в окно. Опять этот четырнадцатый век до нашей эры! Значит, мир еще никто не спас, и о возвращении домой остается только мечтать.
— Вставай, тут к тебе гости пришли!
— Знакомств, в отличие от тебя не завязывал, — промямлил Иван, отворачиваясь к стенке.
— Вань, люди знатные, — не унималась Маша, — ей Богу, что-то ты вчера набедокурил, когда бренчал на своей драной гитаре!
— Опиши, как там эти деятели выглядят…
Сестренка недолго стояла в замешательстве, придумывая наиболее короткое описание пришедшим людям:
— Я бы своими словами с радостью, но скажу по-твоему! Один лицом на Хрущева похож, а второй, Вань, только не смейся, но вылитый Гоша Куценко. А теперь представь указанных личностей в рубищах и при огромных ожерельях!
Ожерелья? Да уж, знатный народец пожаловал. Не то, что вчерашняя голодрань, которая на глоток "коньяка" по сусекам гроши собирала. Неужто налоговая полиция?
Иван лениво встал с кровати и натянул любимую чёрную футболку с пингвином. Надо было выходить, не заставлять же богатых уважаемых граждан ждать, не фараон он, а всего лишь чужестранец. А так не хотелось. Вспоминалось многочисленное начальство, встречавшееся молодому программисту на подработках, налоговые декларации, которые не могли за один раз заполнить бухгалтера с техникумовским образованием. В последних случаях Иван говаривал: "Эх, программисты — лучшие бухгалтера… Что же сейчас? Опять начальство! И как всегда в такую рань! Вот куда уходят корни традиции издеваться над подчиненными поутру.
Две вышеописанных личности топтались прямо у входа в дом и чуть не ввалились внутрь, когда Иван открыл дверь на себя. Проходившие мимо с опаской оглядывались на этих двоих, радуясь несказанно, что деятели явились не к ним. И подобная "помощь зрителей" ой, как не радовала программиста.
— Заплачу налоги, пойду спать спокойно! — поприветствовал парочку Иван.
Он порылся в кармане, достал несколько медных колечек и протянул ее тому, что был моложе и походил на Куценко.
— Ровно тридцать пять процентов дебилов или децибелов, или как у вас там валюта называется. Типа, налог на прибыль от вчерашней деятельности! — радостно заявил он.
Гоша Куценко пожал плечами, но налог взял. Когда еще деньги "за так" отвалят? Будто фараон ему мало платит. Но уходить после этого деятели не собирались. Немного поиграв в гляделки, они определились, что будет говорить Хрущев, и тот начал:
— Вы, конечно, правы, гость чужеземный, что дань с прибыли в казну заплатили. Правда, мы обычно зерном берем, а не дебенами. Но все равно, за это вам хвала и почет. Но мы пришли не за данью.
"Прожорливые деятели, однако", - подумал Иван.
Маша в щелочку двери поглядывала, потому что ей просто-напросто было интересно, кто же такой знатный и великий вышел на ее брата, что ходит в гости по утрам. И после того, как люди эти представились, девушка чуть не изошла от зависти из-за того, что пропустила вчерашнее действо.
— Меня зовут Эйе, — сказал так называемый Хрущев, — я личный советник Его величества, разум, здоровье, сила. А это наш военачальник Хоремхеб.
Обалдеть, да и только! Личности, про которых она, Маша, читала, когда готовилась к экзамену. Она их представляла совсем не такими. Эйе ей казался темнокожим и гордым, и уж никак она не могла предположить, что это маленький лысенький старичок с единственной седой волосиной на темечке, да еще и так похожий на одного более современного исторического деятеля. Ивану, конечно, эти имена ничегошеньки не говорили.