— Ну, раз уж вы здесь оказалась, — обратился он к тёмным, — считаю своим долгом слегка загладить вину моих сопровождающих, — Талик «включил графа», — и предложить Вам отужинать. К тому же у меня есть дело в ваших краях… Покупка имения. Не согласитесь ли составить мне компанию?
Тёмные, конечно же, согласились. Ещё бы! А Нальдо прямо-таки позеленел. Бутончик счастливо попискивал, оборотень утробно урчал, а демон — радостно хохотал: остроухому пристроили еще парочку «сородичей», чтобы жизнь мёдом не казалась. Только Бормотун бухтел что-то насчёт значения чисел, количества народа в компании и кабаллу. Но его быстро утихомирили, напомнив про очень нужный фаербол, которого пока никто не видел.
Как только новые провожатые покончили с ранним ужином, а Талик успокоил несчастную Силь, которая опасалась, что теперь её отставят за ненадобностью, было решено трогаться в путь. И хотя отправляться куда-то на ночь глядя — дело неумное, писателю Золотову доставляло истинное удовольствие накормить окрестных комаров эльфами и порадовать остроухого конвоира прелестями кочевой жизни.
Тёмные оказались заядлыми пешеходами (или слишком бедными, чтобы купить хотя бы одну клячу на двоих), что гарантировало ночевку в каком-нибудь лесочке. Сам Талик попал на лошадь, точнее — в лошадь, только с третьей попытки. Первые две увенчались перелетом и ехидными комментариями эльфа. Магические крылья еще не были освоены полностью и внутренние сущности издевались над колдуном не хуже остроухого. «Мы, Граф Зольников, Конный Авиатор!» — бурчал Витольд под одобрительное хмыканье оборотня.
Нальдо с Баськой сопровождали отряд, следуя сзади и прислушиваясь к разговору попадана с ельфями. Силь затесалась в компанию попаданов, не иначе как в разведывательных целях. Поначалу беседа напоминала бессодержательный бред, поскольку «Зольников» по которому уже разу пересказывал своё видение будущих владений. Но вот один из умудренных здешней жизнью тёмных задал вопрос, от которого их попадан вылетел из стремян и седла, нечаянно хлопнув крыльями.
— А кто будет в Ваших владениях работать, граф?
Оказалось, что их граф, как и прочие попаданы не слишком задумывался над таким тривиальным вопросом.
— Найму кого-нибудь… — заявил Зольников и принялся расписывать прелести ведения сельского хозяйства руками прочих попаданцев. Тёмные его послушали-послушали и деликатно разочаровали. С подданными здесь было худо, а с наёмной рабочей силой — и того хуже. Даже те самые редкие и ценные подданные предпочитали работать героями в сверкающих латах, а никак не огороды копать. Глубокое понимание того простого факта, что здешние власти все равно не дадут помереть с голодухи, а так же некоторый оборот продукции, (зачастую методом простого отъёма), делали из здешней публики знатных тунеядцев. Причём, знатными тунеядцы были в буквальном смысле — сплошь властелины, короли, принцы и графья. Похоже, что мирным мечтам Зольникова не суждено было сбыться.
— А какой продукт здесь пользуется наибольшим спросом? — Выдал попадан неестественно низким басом.
Этот голос Нальдо услышал впервые. Не иначе — в их подопечном реализовалось некое существо, которое оказалось способным подходить к делу с правильного конца.
— Магия. — Тут же ответил один из ельфей. — Только качественная, почти как у аборигенов. Но это ж такая редкость! — Вздохнул неестественно остроухий тёмный.
— И чтиво! — Еще горше вздохнул второй.
А вот это было уже гораздо интересней. Для попаданов свежее героическое чтиво было чем-то вроде наркотика. В сущности, они же сами и были его порождением. Так что попаданскую литературу если и можно было приравнять к дурманящим средствам, то к таким как воздух. И жалко их, и давать ни в коем случае нельзя — чревато новыми витками реализации, причём даже у самых безобидных особей. А тогда… Мутное Место вполне может превратиться в Безумное Место. Даже ведро валерьянки в Бобруйске рядом с домом кота-оборотня не могло сравниться по силе воздействия с литературой попадано-героической направленности.
Канал контрабанды, а как же без неё…, отсекали несколько раз. Работали на этом фронте очень сильные маги. Но чтиво появлялось снова и снова. Попаданы перепродавали одну рукопись по сотне раз и более, находились и желающие подзаработать: тайные переписчики. А однажды маги прикрыли подпольный печатный цех. Предприимчивые печатники умудрились вручную вырезать на деревянных пластинах более трехсот страниц героического бреда и оттискивали почти по десять экземпляров книжонки за смену. Пусть корявенько, с ошибками и без красивого переплета, но книжонка про героя-попадана разошлась по рукам более чем тысячным тиражом. Ходили слухи, что где-то полсотни оттисков так еще по рукам и гуляют. Конечно, это было не совсем оригинальное произведение. Попаданы коллективно, четыре «соавтора», собрали в кучу свои любимые опусы «с миру по нитке», добавив слегка от себя. Наль этот бред читал — должность обязывала. По сравнению с «Эрцгерцогом Фердинандом», убитым и попавшим в иной мир, любой дамский романчик являлся шедевром. Кроме столь оригинального начала — не иначе, знаток истории попался среди соавторов — все прочие сюжеты были понадерганы из самых растиражированных книг… Координаторы пытались контролировать скупку большого количества бумаги, чтобы пресечь тиражирование, но попаданы выкручивались. Корябали свои любимые произведения на коже и бересте.