Реализация

Одноголовый Горыныч немедленно проникся важностью момента: о нём вряд ли кто поэмы сочинял. Да еще такие актуальные. Талик продолжил:

— Что за жизнь с такой диетой?
Вот он с просьбой о совете
Обратился к мудрецу
Заездочёту и скопцу… —

М-да, вот так вспомнишь классиков и задумаешься: это для рифмы, или астрономам так тяжко жилось когда-то?

С одной стороны, переделка оказалась лёгкой: меняешь «Додона» на «дракона» и — всех дел. Правда, дракон несколько удивился наличию двух сыновей, но успокоился как только обнаружилось, что «оба мёртвые лежат». Шамаханская царица тоже оказалась кстати — кормила она его как на убой приличной пищей прямо по тексту. Но никто из сущностей не помнил всю сказку дословно, да и куда в итоге деть Додона-дракона тоже было неясно. Ну не женить же его! А сказка как-то быстро шла к финалу. Уже дракон прикончил скопца «в лоб хватил его хвостом», золотой петушок обиделся, а идея всё никак не рождалась:

— К колеснице полетел
И ему на темя сел.
Встрепенулся, клюнул в темя,
И взвился… и в то же время
С колесницы пал дракон,
Охнул раз и умер он… —

Так, героя успешно убили. Что дальше-то? — Тормошил Талик сущностей, глядя как Змей обморочно закатывает глаза.

— Но как только он загнулся,
Среди леса и очнулся, —

влез со своим жаргоном оборотень, но с ним никто не стал спорить. Зато лес навёл на ассоциации:

— Свет мой зеркальце, скажи! — Развил идею Бормотун. — Да всю правду доложи!

Я ль на свете… — Замялся маг.

— Круче тучи,
Всех сильнее и магучей? —

издеваясь над ним, продолжил демон.

Ирокез зашевелился, а оборотень опять пошёл в атаку на Пушкина:

— Ему зеркальце в ответ:
Ты — крутой, базаров нет!

Бормотун немедленно перебил конкурента:

— Ловишь рыбу в синем море,
Пашешь, сеешь на просторе,
Ты встаешь во тьме глубокой
Круглолицый, светлобокий… —

«М-да, „светлобокий“ вышло как-то случайно», извинился маг,

— И обычай твой любя,
Звёзды смотрят на тебя.

То ли драконы повторно реализуются иначе, чем тёмные ельфы, то ли финал несколько расстроил змеемордое чудовище, но он подпрыгнул в воздух вместе с сосной и завертелся волчком. В образовавшуюся воронку чуть не затянуло скатерть с закусками. Сорвавшиеся с привязи хоббиты не дали еде улететь. Талик теперь был занят тем, как её отнять, а со смерчами пусть аборигены разбираются. Писатель Золотов вцепился в паштет и щекотал чудиком демоническим хвостом.

Вверху что-то ухнуло, шарахнуло и со свистом понеслось вниз. Громкий хруст возвестил об окончании полёта. Даже Силь кинулась посмотреть, что получилось. Талик всё-таки отнял паштет у хохочущих хоббитов, распихал закуски и стопки за пазуху и по карманам, и тоже пошёл посмотреть на результат своего творчества. Предыдущий результат — хоббиты — уныло топали следом.

Бывший дракон почти очеловечился. По крайней мере, у него не было ни хвоста, ни чешуи. Но…

— Светлобокий, — констатировал Бутончик.

— Оловянистый, — подтвердил оборотень.

— А кто он? — рассматривал некий сплав человека с оловянным тазиком демон.

— Работник! — гордо поведал маг.

— Угу. «Трактор Зольникова»! — определил породу нового попаданца Талик. — Сейчас пахать начнет. На просторе. Сеять-то что будем?

— Ы-ы! — задумчиво произнесло существо, рассматривая свою «литую» мускулатуру.

Внезапно в воздухе запахло озоном, и две ближайшие ёлки растаяли в туманной дымке. Из тумана выскочили шестеро, как успел заметить Талик — эльфов, подхватили свежего работничка под мышки и нырнули обратно в туман. Вот вам и оплата!

— А это кто? — спросил он Баську, как самого задумчивого.

— Охотники. Его же эта… в драконьем виде так просто не возьмёшь.

— Ага, — Талик прикинулся всё понимающим. — А так он вполне компактный получился.

— Ну да! — подтвердил гномыш. — Наверное, эта… сигнал прошёл, вот и…

— Ну, ясное дело! Он же планшетку-то пожевал, вот она сигнал и подала. — Продолжал прикидываться Талик, хмуро поглядывая на Нальдо. И так ясно, кто тут сигналы подаёт! Оказывается, в случае опасности остроухий может и подмогу вызвать. Сущности теперь всем скопом насели на Талика, как будто он один виноват: