— Оторваться от тебя, отпроситься с работы, по дороге домой купить молока и хлеба. Надеюсь, они совпадают с твоими.
— Моими…
Лукаш зажмурился.
— Мои планы на ближайшие пару дней вообще можно выразить одним словом — ты.
— Люди!! Люди!! — кричали лемуры, ожидая с внутренней стороны Альфы, пока выровняется давление воздуха в шлюзе. — Их много! Много! Мы скучали!
А люди улыбались и махали руками в ответ. И прежние, и новые.
Прежние — снисходительно, новые — застенчиво и удивлённо. А потом шлюз открылся.
Лемуры наперебой пели о том, что дожди всё это время шли регулярно, что содержание кислорода в воздухе без людей ничуть не меньше, что стектонит прочен и прозрачен, что Земля так и висит в небе целыми днями.
— Мы вас ждали! Ждали! Почему вы так долго?! Долго! — сокрушались они.
Видимо, Альфа всё-таки была не совсем кораблём, потому что женщины, появившиеся на ней, принесли с собой не беду, а новую жизнь.
После их появления на Альфе родился первый ходячий дом, — большой, мохнатый, мягкий, зелёный и послушный. Его, ещё маленьким и пугливым, подарил Ларе Роберт.
Круглым большеглазым комочком он медленно ползал по полу столовой, искал и с огромным удовольствием ел всё, что могло быть переварено, иногда забываясь и облизывая попадающиеся по пути человеческие руки и ноги, а когда жгучее белое солнце выплывало из-за Земли, дом садился в Низине у самой воды, распушивал свою пахучую зелёную шерсть и замирал в тихом хлорофильном блаженстве.
Когда у Лары родился сын, дом как раз дорос до размеров слонёнка-подростка.
Главной его обязанностью стало катать и развлекать малыша, чем он был чрезвычайно доволен и горд.
Целыми днями без устали он кружил то по периметру Альфы, то по каким-то только ему одному известным замысловатым траекториям, нося в своём дыхательном мешке, как в колыбели, маленькое человеческое существо.
Таким незамысловатым способом дом понемногу привыкал быть домом.
Какое-то время спустя у дома выросли и оформились мягкие прозрачные окна, затем белыми бородавками проросли две полосы люминофоров на потолке занимаемого мальчиком мешка, а потом и сам мешок разделился, отпочковав нечто, отдалённо напоминавшее душ тем, кто знал, что такое душ.
Каждое утро дом выпячивал внутрь колыбели усы с разноцветными тарахтящими шариками, служившие мальчику игрушками, и каждый вечер пел ему колыбельные.
В такой ситуации Лара, будучи матерью, ничуть не тяготилась своим материнством — она кормила сына, когда тот был голоден, играла и разговаривала с ним, а когда усталость брала верх — отдавала его в мягкое зелёное нутро, тем самым делая счастливыми обоих — и малыша, и скучающий по нему дом.
Когда сыну Роберта исполнился год, у Элишки родилась дочь.
Лукаш, с самого начала знавший, что дочери суждено стать реализатом, события этого вовсе не торопил, потому что слишком живо помнил, как сложно было ему самому совладать с приходившими поначалу по ночам крупными реализациями. По этой же причине девочка всё ранее детство провела под его присмотром.
Когда дом Роберта вырос достаточно для того, чтобы без тесноты вместить всех их одновременно, они часто собирались вместе — играть с детьми, смеяться, петь и рисовать.
К тому времени, когда в 2278 году на Альфе впервые появился Бенжи, она уже представляла собой небольшое поселение в полтора десятка жителей, и пятеро из них были реализатами.
10. 2278 год. Бенжи
Бенжи узнал про Альфу так же, как и про многое остальное — почти одновременно с пробуждением самосознания, путём плановой информационной загрузки.
Происходило всё под руководством группы AI-DII предыдущего поколения, сразу по окончании сборки, — во время нехитрых пуско-наладочных манипуляций.
Серия из пяти "новорождённых" металлопластиковых братьев с индексом AI ещё в виде мёртвых бесчувственных машин была доставлена в ясли и усажена в глубокие белые кресла.
Жизнь заливалась в них по очереди, по одному — сперва шла установка ОС, затем, пока пробуждающийся андроид ещё был чист, как младенец, в него загружался краткий курс "молодого бойца" — основные законы социологии, из которых каждый из них в последующие несколько минут самостоятельно, но неизбежно выводил необходимые моральные ориентиры.
Конечно, существовало множество юридических тонкостей, связанных с целенаправленностью производства и использования существ, подобных Бенжи.