Ая показала двумя пальцами на глаза, потом вперёд, а потом сложила ладони домиком: смотреть на дом.
— Обманем гравитатор? — шепнула она, наклонившись к самому уху Мэтта, и подмигнула.
— Да!
— Тогда держись, — она легко дунула Мэтту в ухо, и воздух вокруг мальчика заколыхался густым холодным киселём, зашуршал, загудел и оформился в целую тучу больших мохнатых белых шмелей, которые подхватили его за свитер, за широкие брюки и понесли вверх.
Ая усмехнулась, за её плечами развернулись прозрачные крылья, она легко подпрыгнула и устремилась вслед за белой шмелиной стаей.
Гравитатор представлял из себя хитрую ажурную конструкцию в самом зените колоссальной стектонитовой полусферы: сравнительно небольшая активная зона, окружённая системой регулирования цепной реакции, радиационная защита, ореол отражателей и целая паутина тонких гравитофорных направляющих из беррилида ниобия.
Между центром паутины и высшей точкой прозрачного купола, в ячеистом невесомом ядре большим серебристым пауком сидел генератор Бибича, а по её внешнему периметру — между крайними направляющими и внешним куполом — была устроена целая "пешеходная" зона, тонкий стектонитовый коридор.
Именно его и имела в виду Ая, когда говорила "смотреть на дом".
Строго говоря, пешеходным коридор не был. Будучи расположенным снаружи от гравитофоров, он оставался в гравитационной "тени" и ходить по нему было нельзя. Зато и падать было нельзя. Мэтт, чуть ли не насильно втиснутый в прозрачную трубу коридора и брошенный там на произвол судьбы, распластался лягушкой и плавал теперь от стенки к стенке в состоянии глубокой эйфории.
Его нельзя было удивить ни звёздами, ни туманностями (звёзды на Альфе и так были большими, а туманности яркими), но то, как выглядит его маленький мир с такой высоты, он видел впервые.
— Смотри, Ая! — заворожённо прошептал он. — Какая Альфа маленькая!
— Да, солнышко. Альфа у нас небольшая. Зато какая красивая…
— Да! Да! — опьянело кивал Мэтт. — Вон там — видишь?! — большая лужа! Это Низина! А белые пятна возле неё — это туман! А вон тот белый холм — это тот, кто ходил мимо меня большими ногами! Ая, это кто?!..
— А… Это никто, — засмеялась девушка. — Это форма такая. Она скоро растает. Смотри: гребень у неё на спине уже расползается. А всё потому, что я от неё далеко, а от этой штуки, — и она показала рукой в сторону серебристого паука Бибича, — близко.
Реализаты — счастливые люди, думал Мэтт, потому что никогда никого не боятся.
Сам он не был реализатом, — сам он был маленьким семилетним мальчиком, болтающимся в чёрной бесконечности, и поэтому боялся.
Впервые в жизни его дом показался ему хрупким и ненадёжным. Земля, висевшая влажным сине-зелёным шаром во мраке тут же, по соседству, выглядела куда более основательно.
— Ты была там когда-нибудь? — тихо спросил он у парящей рядом сестры.
— Я родилась там, — откликнулась Ая. — И жила до тех пор, пока они не отправили меня сюда.
— Зачем?
— Они боятся нас, Мэтт. Рядом с нами они чувствуют себя бутафорским бумажным камином, в котором разведён самый заправский огонь.
— Огонь? — мальчик удивлённо и наивно перевёл на неё взгляд. — Ты шутишь?
Ая покачала головой: нет.
— Они просто ничего не понимают!
Да, кивнула она, не понимают.
— Я никогда не думал, что ты похожа на огонь, — заявил Мэтт. — Я считал, что только таким и должен быть человек. Не уметь всё, нет. Думать так, как думаешь ты. Любить, видеть, не бояться.
— Просто у них там очень много условностей, — Ая совсем по-детски дохнула на отделявшую их с Мэттом от открытого космоса прозрачную стектонитовую поверхность и на затуманенном пятне пальцем нарисовала улыбающегося енота. — Вся их жизнь построена на условностях. Они рождаются в условностях, живут в них и в них умирают. Они боятся перемен, потому что не успевают за ними.
— Но они не видят самого интересного!..
Да, кивнула она, не видят. Да, самого интересного.
— Ты знаешь, Ая, ещё пять минут назад мне хотелось туда намного больше, чем сейчас, — вздохнул Мэтт. — Но всё равно я бы хотел там на многое посмотреть. Например, на то, как живёт Бенжи.
— Но ты и так знаешь, как живёт Бенжи, — улыбнулась Ая. — Вряд ли ты увидел бы там что-нибудь новое. Бенжи спит в машинном отделении. А ты там был. Бенжи видит во сне интернет. А там ты тоже был.
— Да, — согласился мальчик. — Был.
— Но, если хочешь, я расскажу тебе о людях, которые там живут.
— Хочу, — сказал Мэтт.
Он подплыл к стектониту, рядом с нарисованным енотом надышал второе пятно и нарисовал на нём двух человечков, держащихся за ручки.