Нечто потопталось на ладони андроида, поискало подходящий разъём, пискнув, окунуло в него своё тонкое дрожащее жало и замерло.
В течение нескольких долгих секунд данные были слиты, проиндексированы, систематизированы, связаны и сохранены, и Бенжи удивлённо поднял глаза: пела не только Ая — пело всё.
— Тсс… Бесконечная ночь! — пели стены вокруг. — Говори, говори, говори! Всё, что будет озвучено, шансы имеет родиться. Всё, о чём мы молчим, наши боги считают по лицам. Помни, помни об этом, храни это вечно внутри…
— Отдай флешку, Бенжи, и я пошёл, — шепнул андроиду на ухо его проводник. — Там всё равно ярлыки вместо папок.
56. 2331 год. Земля
На внеочередное экстренное закрытое заседание Совета безопасности ООН в нарушение его же собственных резолюций не были приглашены ни реализаты, ни морфы, ни машины. Также там не было ни журналистов, ни голокамер.
В зале Нью-йоркской штаб-квартиры, на теперь уже минус третьем этаже, за большим круглым столом собрались тридцать два человека в строгих деловых костюмах.
— Давно я не чувствовал себя клоуном так остро, — шепнул на ухо постпреду Великобритании его американский коллега. — Неужели кто-то из собравшихся здесь всерьёз думает, что отсутствие приглашений остановит тех, кто способен вытворять с нами такое?
— Клоуном? — отозвался тот. — Это ещё по-божески. У меня лично ассоциации с младенцем, играющим с матерью в прятки — мы точно так же закрываем глаза и считаем, что спрятались.
Послышался стук деревянного молотка председателя.
— Прошу тишины, господа!
Народ встрепенулся. Кто-то из сидящих затих, кто-то заёрзал, кто-то потянулся дрожащей рукой за стаканом с водой, шёпотом сетуя, что это не виски. Сидящие за столом близнецы-телепаты переглянулись.
— Кхм, — прокашлялся в микрофон один из них. — Заседание совета безопасности объявляется открытым. Предварительная повестка дня — глобальные изменения в структуре общественного устройства. Повестка дня утверждается согласно основному правилу процедуры Совета безопасности.
Он помолчал, обводя глазами присутствующих.
— Изменения слишком значительны для того, чтобы делать вид, что ничего не происходит. Я надеюсь, все сидящие здесь понимают, что предназначено всё это вовсе не для того, чтобы сравнять позиции — наши с вами и всех тех, кто тоже живёт на Земле, но по той или иной причине не в состоянии заявить о своих правах.
По залу прокатился приглушённый шёпот.
— Что вы имеете в виду? — снова подал голос американский постпред.
— Что позиция человечества на собственной планете осталась прежней, — пожал плечами близнец.
— Господа, вы забываете, что для сидящих здесь способность к телепатии не является само собой разумеющейся. Поясните.
— Как бы оно ни выглядело со стороны, — сказал близнец, — происходящие метаморфозы всего лишь увеличивают площадь контакта. Иными словами, сейчас человечество получило не столько урок, сколько неплохой подарок — практически девственную планету и дополнительную экологическую нишу.
— То есть вы совсем не против того, чтобы ваши дети и дети ваших детей росли под землёй, как кроты? — невозмутимо осведомился постпред ОАЭ. — Или у вас нет детей?
Взгляд его был таким тяжёлым, что телепат смутился.
— Мне бы не хотелось, чтобы Абу-Даби, Доха или Манама тоже ушли под землю вслед за Гонконгом, Японией и… — он обвёл рукой зал, — вот этим благословенным местом. Если это случится, там снова будет пустыня. Барханы — рай для верблюдов и змей, но мы с вами не верблюды и не змеи. Вы сможете сделать так, чтобы этого не произошло?
— Я всё это прекрасно понимаю, — сказал телепат и заёрзал на обтянутом кожей стуле. — Но и вы тоже поймите. Я всего лишь э… переводчик, что ли. Я могу более или менее точно перевести вам чужие намерения, но я не могу ничего гарантировать.
Он с сожалением оглядел аудиторию и развёл руками:
— И боюсь, что этого сейчас не сможет никто.
— Тогда я не понимаю смысла этого заседания, — пожал плечами мужчина с надписью "France" на лацкане дорогого пиджака.
— Не надо сеять панику.
— Не сеять панику? — показывая глазами на потолок, гробовым голосом спросил американский постпред. — Предложите ваш вариант.
Телепат поднял глаза и увидел, что недавно ещё вполне нормальный потолок провис теперь густыми мохнатыми сталактитами, с вершины каждого из которых заинтересованно моргает круглый, похожий на птичий, глаз.