Бенжи проскочил мимо молча болтающихся на орбите военных спутников и в полной радиотишине посадил челнок на самой последней полосе затерянного в марсианских Ливийских горах маленького космопорта.
Космопорт молчал. На крыше его административного корпуса щетинился огромный пластиковый жёлтый дракон, перепончатые крылья которого дрожали в холодном разрежённом воздухе, как живые. Бенжи покопался в собственной памяти и идентифицировал их, как обычные кассетные солнечные батареи.
— Ничего так, уютненько, — саркастично заметил он, тестируя уровень кислорода в воздухе снаружи и выключая челнок. — Приехали. Надеюсь, выписывать штраф за несанкционированную посадку и парковку тоже будет некому.
— Кому интересно, пусть попробует, — усмехнулась в ответ Ая.
Вблизи пейзаж тоже был рыжим, лысым, безлесым и там, где не было зданий, просматривался насквозь до самого горизонта.
Бенжи закончил с тестами, решил, что уровень кислорода находится выше критической отметки, и открыл шлюз. Тёплый густой воздух челнока выхлопнулся в холодное пространство снаружи.
— Ххаф! — от неожиданности мигнул жёлтым морф, подхватываясь с пассажирского кресла.
Судорожно хватая ртом то, что должно было бы быть воздухом, вместе с Аей они шевельнули общее настоящее, сгущая его вокруг себя в слегка неестественной концентрации.
— Идём? — бесстрастно спросил андроид, вынимая пальцы из выключенной панели управления. — Я готов.
Внутри, в здании космопорта, бегали люди — с автоматами наперевес, высокие, тощие, в мохнатых хлорофильных шапках, переходящих в кислородные маски.
Во всю заднюю стену зала ожидания за висящим в воздухе выключенным расписанием вращалось голографическое изображение того, во что теперь превратилась земля: голубое с зелёным, испещрённое длинными, уходящими в космос, сверкающими "усами".
— А расскажи-ка мне, малой, что здесь за суета? — наклоняясь к морфу, шепнул Бенжи. — И для чего нужны все эти замечательные вещи?
59. 2331 год. Земля
Что это были именно корабли, выяснилось почти случайно.
Происходящее по-прежнему было отчасти тотальным замешательством, а отчасти такой же тотальной паникой, так что на растущие из земли со скоростью пешехода тонкие зеркальные "башни" внимание обратили только после того, как создаваемый морфами пейзаж стал достаточно сюрреалистичен.
"Башен" было ровно сорок две штуки. Обе Америки, Европа, Азия, Африка, Австралия — все спохватились практически одновременно. "Башни" к этому времени уже торчали из облаков, как воткнутые в молочный кисель стальные спицы.
Вход в первый корабль нашли дети, и случилось это в Воронежской области, на самом краю маленькой деревеньки с чудным названием Платава — позади проплешин, оставшихся после ушедших под землю домов, как раз посреди облетевших на зиму виноградников.
"Башня" показалась из земли ровно в полдень в тот самый день, когда здешние малоэтажные "многосемейки" дружно инвертировались в одеревенелый мёрзлый чернозём, и, пока взрослые были заняты внезапно накрывшими их переменами, местная детвора разве что только не попробовала на язык ползущее из земли чудо.
А чудо было метров трёхста в диаметре, с округлой, быстро укатившей высоко вверх симметричной вершиной и в лучах холодного мартовского солнца отливало матовым серебристо-серым.
Оно росло так быстро, что сперва обнаружившие его мальчишки только то и делали, что, задрав головы, смотрели, как уходит в небо тугая серебристая стрела. И только потом, когда вершина "башни" уже почти затерялась высоко вверху, один из них, движимый озарением, обнял её, гладкую и тёплую, и пошёл вокруг, не отпуская объятий.
А через полсотни метров руки его провалились в металл, — так, словно тот был сгустком серого дыма, и сам он, потеряв опору, упал вовнутрь.
Корабль, "выросший" в окрестностях Гонггара, красовался на заднем дворе маленькой тибетской гомпы.
Когда под окном гостиницы затявкал лис, было как раз начало пятого пополудни.
— По-моему, это тебя, — сказала Джита, забирая у Мэтта ханг. — А на левую руку существует целая куча всякой разной пальцевой техники, я покажу тебе, когда вы вернётесь.
Снаружи было сумеречно и ветрено.
— Играешь? — спросил, улыбаясь, лис.
Он стоял у крыльца, поставив на перила передние лапы и положив на них большую лобастую голову.
— Да, — кивнул Мэтт. — Учусь.