Он беспомощно оглянулся на Аю, и та подмигнула: давай!
А что давать-то, подумал Бенжи, всё ещё глядя на неё, гости не мои.
— Хороший хозяин должен уметь занять гостей, — сказал он вслух. — А я в полной прострации: число "пи" известно, теорема Пуанкаре доказана, и я не знаю, какие ещё развлечения вам можно было бы предложить.
Он виновато развёл руками:
— Я машина, у меня слишком бедное воображение…
— Ххаф! — широко, через всю гондолу, выдохнуло пространство и выплюнуло из ниоткуда маленького белокурого морфа.
Худенький, взъерошенный мальчик материализовался где-то в полуметре над полом между двумя креслами, падая, глухо ударился раскинутыми руками о подлокотники и так и остался лежать на полу — молча, неподвижно и пугающе. На левой стороне его тонкой белоснежной рубашки медленно расплывалось большое тёмно-красное пятно.
— Это ещё что такое? — искренне удивился пилот.
Словно в попытке повернуть вспять происходящее, Бенжи закрыл, снова открыл глаза, встретился взглядом с Аей и с удивлением, даже почти со страхом увидел, как она зажала руками открывшийся было рот.
Картинка была такой ясной, такой прозрачной, и такой очевидной, что на какой-то миг он даже почувствовал нечто вроде острого пронзительного крошева из понимания и безграничного сожаления о способности что-либо понимать.
Вызов снаружи показался ему выстрелом. Внешняя камера мигнула и погасла.
— Открой, Бенжи, — спокойно сказал пилот. — У них с собой эта славная штука, мешающая двигать реальность, и газовый резак. Не порти челнок.
Люди были шумными и смешливыми. Широко улыбаясь, в хлорофильных с оранжевым шапках, они вывалились из присосавшегося к шлюзу вездехода в челнок гурьбой ярких ядовитых лягушек, одобрительно захлопали по плечам вскочившего навстречу солдатика, и тот, кто был впереди, наставил автомат на пилота:
— Ты! Выходи первый!
— Привет, — сказал на интерлингве пилот. — Я — пилот.
— Выходи, выходи! — повторил человек и с нетерпением покачал автоматом. — Пилот…
Пилот осторожно ссадил на пол притихшего Мэтта и пошёл к выходу.
— Теперь ты! — кивнул человек Ае.
Она растерянно оглянулась, Бенжи дёрнулся — то ли заменить, то ли защитить — и получил со всего маху прикладом по лицу.
Вездеход оказался внушительной машиной класса "А". Весь его потолок и всю переднюю панель занимало нечто, похожее на вывернутый наизнанку генератор Бибича.
Их пристегнули к креслам наручниками и долго везли куда-то, — совсем не таясь, открыто, по бесконечной терракотовой степи, поросшей чахлыми кактусами.
Бенжи сидел рядом с маленьким, похожим на гномика андроидом, и вид у них у обоих был жалким и непрезентабельным: разбитая оптика, болтающаяся на порванных проводах, делала их обоих похожими на выброшенный на свалку и чудом оживший мусор.
Место, куда их привезли, от остальной степи ничем особым не отличалось. Когда вездеход в последний раз качнулся и остановился, Бенжи даже показалось, что в пейзаже вокруг ровным счётом ничего не изменилось, но потом, приглядевшись, он заметил уходящий под землю широкий бетонный пандус.
— Врут, — сказала Ая, глядя на загоревшуюся табличку с надписью "выход". — Нет здесь, в этой угрюмой вселенной никакого выхода и никогда не было.
А потом дверь лязгнула и поехала в сторону.
70. 2331 год. Мэтт
— Эх, мальчик, мальчик, — вздохнул человек. — А тебе-то это зачем?
Он был так похож на приснившегося когда-то Мэтту президента ООН, что у того даже запершило в горле. Мэтт зажмурился и судорожно сглотнул, проверяя, а не торчит ли и теперь, как тогда, во сне, что-нибудь из гортани.
— Я не понимаю, о чём вы, — хрипло сказал он.
— Не понимаешь, — одними губами рассмеялся человек, и сеточка телепата на его голове ожила и заёрзала, точь-в-точь неимоверно худой оранжевый паучок размял затёкшие ножки. — Твоя сестра — почти бог, но землетрясение было очень плохой идеей.
Человек ещё раз вздохнул, достал из верхнего ящика своего стола маленький оранжевый клубочек, бережно положил его на стол и наклонился к самому лицу мальчика.
— Хочешь тоже почувствовать себя всемогущим? — заговорщицки прошептал он.
— Но я правда не понимаю, о чём вы, — теперь уже по-настоящему испугался Мэтт. — Я ни в чём не виноват. И Ая тоже ни в чём не виновата.
— Так-таки и ни в чём? — удивился человек и осторожно погладил оранжевый комочек указательным пальцем. Комочек зашевелился, расправил ножки, воинственно поднял одни из них и, качаясь, присел на другие.