Итак, в данной интерпретации не существует “нелокальных действий” – разделение мира на параллельные миры портит доказательство Теоремы Белла, – и, в частности, не существует “редукции волнового пакета”. Используется пространственно-временная структура релятивисткой физики (которая является особенно привлекательной для космологов), а также классическая логика. Единственная проблема остается[11]: весь разговор о “других мирах” является, в конце концов, только картиной; картиной, которая, если мы ее принимаем, не дает нам ничего, кроме метафизического комфорта. Эта дикая онтологическая экстравагантность на самом деле нисколько не изменяет физическую практику. Она только уверяет нас в том, что Божественное Видение остается возможным.
На самом деле это не так. Прежде всего, мы не чувствуем, что можем поверить этой картине. Зачем нужна метафизическая картина, которой никто не верит?
Я начал свое эссе с цитаты Ницше. Надеюсь, что рассмотренная дискуссия иллюстрирует истинность афоризма, взятого мною за объект размышлений: “чем большую область охватывает наука, тем больше парадоксов она встречает”. Действительной Квантовая механика является блестящим примером развития, в котором увеличивающееся понимание может представлять мир все более парадоксальным образом.
Хотелось бы попутно привести совершенно иную иллюстрацию того же самого факта. Но прежде чем я покину квантовую механику, рассмотрим коротко природу заключающегося в ней парадокса. Проблема часто формулируется как конфликт между нашим желанием интерпретировать квантовую механику реалистически и нашим желанием сохранить принцип, запрещающий посылать причинные сигналы быстрее световых. Однако подобный способ объяснения того, что является парадоксальным в современном понимании квантовой механики, оказывается слишком формальным. Рассмотрению парадокса как “конфликта между реализмом и локальностью” я предпочитаю возвращение к той форме дискуссии, когда Бор первым предложил свою версию Копенгагенской интерпретации.
Несмотря на то, что фон Нейман не принял утверждения о том, что классическая физика должна использоваться со стороны “наблюдателя” в “разрыве между системой и наблюдателем”, он, как и все защитники Копенгагенской интерпретации того времени, несомненно, был согласен с тем, что такой разрыв существует. Я предполагаю, что – и это действительно чувствовалось в то время – была необходимость в присутствии такого разрыва, что и является наиболее парадоксальной чертой теории. “Локальность” входит в дискуссию, когда мы размышляем о том, можем ли мы изменить или переинтерпретировать теорию таким образом, чтобы избежать необходимости разрыва, но так происходит и со многими другими проблемами (можем ли мы изменить классическую логику? или классическую теорию вероятности?[12] можем ли понять “параллельные миры”?). Хотя в последние десять лет дискуссия сосредоточилась на Локальности и Теореме Белла, эти проблемы рассматриваются как образующие техническое основание проблемы. Парадоксальным является результат; необходимость признать разрыв между наблюдателем и системой в любом квантово-механическом описании физической реальности. Мы воспринимаем это как парадокс именно потому, что допустить разрыв между наблюдателем и системой означает, как я сказал вначале, отбросить великую мечту; мечту об описании физической реальности как существующей вне наблюдателя, описании, которое является объектом в смысле существования безотносительно к “конкретной точке зрения”. Короче говоря, я утверждаю, что это конфликт с “реализмом” в том смысле, который мы рассматриваем как парадоксальный; наше нежелание отбросить нашу веру в локальность хорошо осознается на фоне того, что физики отказываются восстановить “реализм” простым допущением некоторой ad hoc нелокальной теории во имя удовлетворения нашего дискомфорта; однако, должно быть само собой разумеющимся, что ad hoc способы выхода из парадоксальной ситуации неприемлемы.
ЛОГИКА И БОЖЕСТВЕННОЕ ВИДЕНИЕ
Следующий мой пример взят из области логики, точнее, из ответа современной логики на древнейший логический парадокс – парадокс Лжеца. Вместо рассмотрения суждения “Все критяне – лжецы” (высказанного критянином)[13] современный анализ начинается с высказывания типа:
11
На самом деле в связи с Интерпретацией Множественности Миров существует другая проблема, а именно – трудность интерпретации понятия вероятности, если все возможные миры в равной мере "реальны".
12
Это предложение было сделано Итамаром Питовским. См. интервью с ним в издании: Physical Review Letters, 1982, № 48, р. 1299.
13
Строго говоря, это предложения парадоксально только на основании предположения, что (1) каждый критянин, не являющийся говорящим, лжет по крайней мере один раз; в противном случае предложение явным образом ложно; и (2) сам говорящий всегда говорит правду с возможным исключением в данном конкретном случае; иначе, если первое предположение верно, предложение явным образом оказывается истинным. Для того, чтобы избежать этих эмпирических предположений данный парадокс нужно переформулировать таким образом, как предложено выше.