- Да на здоровье. - Машешь рукой милостиво: летите и не грешите, мальчики, а в принципе - не моя печаль, как вам предпочтительней развлекаться. - Моё, что ли, топливо сожжёте от пустой поры.
Игнорируешь волчий зырк лихого капитана; хотя отмечаешь, что теперь в нём просверкивает и невольное уважение. Молодцом, парень! уже подаёшь надежды на перевоспитание. Будем общаться. Через месячишку-другой, глядишь, окончательно из тебя человека сделаю.
Учти только: все твои морально-этические, мужеско-шовинистические вывихи стану вправлять, как деревенский коновал: без анестезии. Иначе не умею. Взвесь ещё хорошенько, самонадеянный туземец: стоит ли вообще со мной связываться.
- Я же покуда, - заключаешь небрежно, - поищу тут таверну поприличнее. Горло с дороги надо же промочить. Там и ищите меня, капитан, буде арестовывать надумаете...
- Эскадри-илья! - Зычный фельдфебельский бас перекрывает твоё последнее великодушное предложение. - По машина-ам!- разой...дись!!
Подавая благой пример, капитан Джемберри первым подхватывается с места; прорывается сквозь своё же оцепление; и - бегом марш, дай Бог ноги! - устремляется к основному гнездилищу звёздных крейсеров с линкорами. (А до них - далекова-ато!) Солдатики-статистики, из которых за всё время диалога на высшем уровне ни один ни звука не проронил (правильные ребята!), - всей толпой за ним.
Как говорится, "Боевая Гвардия тяжёлыми шагами..." Гудрон дыбом, пыль столбом, дым коромыслом.
Смотришь им вслед. Шальная мыслишка мелькает: а вдруг, по принципу "облом не дремлет", ввиду вашей чёртовой столичной планетки именно теперь разгуливает какой-нибудь Аррк Сет, или иной Нехороший Парень?
Как выражаются наши бывшие подопечные элкорнцы: поди докажи потом, что ты не реллем.
Реллем-реллем! - зловредно возразят те, кому выгодно. Тонны полторы живого мяса, и не отвертишься. Ату его, гигантского!
Так вот, с корабля на бал, и пришьют какое-нибудь "групповое дело": шпионаж да терроризм, контрреволюция с антисоветчиной, вредительство через намерение...
И - Архипелаг ГУЛаг! ГУЛаг Архипелаг!
Ладно, отбрехаемся. Впервой, что ли.
5.
С порога нахлынул, властно ворвался в глаза, уши, ноздри, память,- знакомый, подзабытый конгломерат, обычный для такого рода заведений: краски-блики-шумы-запахи. Кабак как кабак: портовая зона, квартал красных фонарей. Сиживала, сиживала; едва не с десяти годков.
И не одна... нет, об этом - ни мысли! Стаканчик опрокинуть пришла, не более того.
Напитки-то сплошь незнакомые... а чего ещё ожидать в чужой реальности? Без химического анализа, хотя бы самого поверхностного, не обойтись. Та-ак... остановимся на пойле средней крепости. Кое-что из вон тех бутылок, под общей торговой маркой "Со Старой Ритлиоры", подойдёт пожалуй. Большинство остального - самогон, либо чистый спирт, а то и вовсе ракетное топливо. Не-ет, достойные этши, увольте! это - на крайние случаи жизни.
Стоит, правда, оч-чень хорошо это удовольствие! ну да ладно, конфедерату не в деньгах счастье, и даже не в их количестве. Припасти платиновый слиточек на первое время она озаботилась ещё на родине: Эндо ссудил, душа добрая, эшрэевская. И уже выменяла она Наставников дар (поворчал Эндомаро, доведавшись, куда и зачем она лыжи смазывает, но препятствовать не счёл необходимым) на солидную сумму в твёрдой местной валюте. Дельце провернула, само собой, не в банке государственном, легальном,- но в портовых трущобах и у такого жучка, кто обтяпает что угодно и кому угодно, и вопроса лишнего не задаст.
Она, правда, оказалась клиенткой столь новой-свежей-нестандартной, что вопрос у этого проныры-гориллоида так на языке и вертелся: кто, мол, такая, почему не знаю? "Геологоразведчица", - впечатала в его мозги злокозненные взглядом и мыслью. Может, и не поверил. Может, и принял за обычную воровку. Или за девку портовую, заныкавшую часть выручки от сутенёра. Или вовсе за наводчицу от "легавых". Или...
Ну, да ваши проблемы - не наши заботы. И обратно.
Главное, всеобщий эквивалент он ей выдал. И если в процессе надул - разве что самую малость. Дело житейское, лень связываться из-за такой ерунды.
Теперь, как говаривали сарнийцы во время оно: хэй-вэй! гуляй да пей!
Со спокойной совестью.
Ибо когда денежки выйдут - работа найдётся. Чтобы спец уровня Молодой Волчицы - да невостребованным остался? даже и в таком заштатном патриархальном мирке, что гордо провозгласил себя пупом земли, аппендицитом вселенной?!
Смеётесь, достойные этши.
Лощёному, как все бармены всех пространств и эпох, зеленокожему типчику за стойкой явно было не до смеха. Пора, пора ей привыкать к тому суеверному взгляду, каким выпяливается здесь на неё каждый встречный-поперечный. Тем более, в этом тихом омуте портового кабачка, где черти (виновата - контингент) всё привычный: сплошь крутые космические асы, да при них жрицы свободной любви. А тут - на-поди! - подгребает этакий невозможный, дикий гибрид того и другого (полез Мичурин на ёлку за укропом - тут его, болезного, арбузами и привалило). Девица в вызывающем комби, подозрительно смахивающем на мундир неведомой армии; да на поясе невиданное-неслыханное, но - ёжику понятно! - оружие. (Куда ж владеющая Силой - да без собственного лучевого меча? Это объясняясь с оцеплением, пришлось заблаговременно сделать его невидимым: мы-де люди мирные-безобидные! А сюда не с голыми руками явиться - святое дело).
Закачаешься тут: что за пташка экзотическая?
У-у-у, парень! страшно аж жуть, какая экзотическая. Стимфалийская. Меднопёрая. Так ежели ты не Геракл (что несомненно) - лучше не шути, а пойло поприличнее волоки. На цырлах. Пока пташка добрая.
- Л-л-л... леди?.. - промямлил наконец, силясь нацепить на физию дежурную улыбочку. (Лазер вам в глотку!- как сговорились все!) - Чем служить могу?
- Тёмным офри со Старой Ритлиоры. Бокала будет достаточно.
И - тем аргументом, что искони убедительнее оружия, об стойку перед его носом: бряк!
Заюлил, понятно; рассыпался мелким бесом. И столик подыскал отдельный, в укромном уголке; и требуемый бокал самолично поднёс. Нечасто, поди, швыряются тут такими заказами,- лучше перекланяться, чем недокланяться. Хаос её знает, штучку эту... вдруг - какая-нибудь дочка наркобосса инкогнито?!
Вечно вы, варвары немытые, предположите - самое банальное.
Пока усаживалась за этот самый столик - кое-кто из ближайших соседей тоже таращился: мол, я ещё не в угаре?! Большинству, однако, вся посторонняя экзотика вместе взятая была - глубоко до фонарика. До красного. Тот перед дружбанами-братанами куражится; у того руки девкой заняты; иной вовсе лыка не вяжет. Правильно, так и должно. В таких злачных местах у каждого проблемы свои, и совать свой взнос не в свой бизнес - чревато.
А в её - так тем более.
Но сейчас местный сервис вполне устраивает её. Особенно, когда испарился этот угодливый хлыщ с маслеными глазками и устами, которыми бы мёд пить. Столик удобный, креслице из мягкого пластика,- блаженство! Вокруг типичная обстановочка её бурной юности - красотища! Хаотично перебегают в полумраке блуждающие огоньки светомузыки; облепленный зеркальцами шар вращается под потолком, бликами сыплет - в глазах рябь. На плюгавой эстраде наяривают нечто вроде низкопробной попсы - в самый раз для крутых пилотов, кому ворсел на ухо наступил; да стриптизёрки корячатся, цыпочки ощипанные, девушки-спагетти... танец семи покрывал, футы-нуты! Человеческая похлёбка в зальце кипит, бурлит, булькает, бормочет помаленьку; время от времени перекипает хмельным ором, или площадной бранью, или истошным взвизгом девицы, ущипнутой за ляжку. Сложное амбре перегара алкогольного, табачного и наркотического; острого, звериного пота; дешёвых-претенциозных благовоний. Официантки всех цветов спектра, чересчур легко одетые, снуют как заводные с подносами меж столиков; глазки - остренькие, цепкие, жадные. Углядят одинокого-подвыпившего - мигом сменят нынешнюю профессию на древнейшую. Может, какая и к ней подсядет, с предложением нескромным? вот потеха будет.