Джейк забрался на кровать, и она раздвинула для него ноги, забыв о всякой робости. В ответ он одарил её злобной ухмылкой, от которой по коже Клем прокатилась волна жара.
— Не заставляй меня ждать, — она потянулась к его плечу, желая прижать его тело к своему, но он отпрянул на расстояние вытянутой руки.
— Я уже предупреждал тебя, Клем, что я эгоист, — он опустился на колени и уткнулся лицом между её бёдер. Её спина резко выгнулась, не готовая к силе этого ощущения. На этот раз он не дразнил её, полностью сосредоточившись на клиторе, пока её тело не взорвалось вторым оргазмом.
Джейк ещё даже не проник в неё, а это уже был лучший секс в её жизни. Никогда ещё ей так не поклонялись. Он лелеял её тело, как бесценное произведение искусства. Как будто он был зависим от вкуса её кожи. Клем приподнялась на локтях и попыталась отдышаться, но вид того, как он раскатывает презерватив по всей длине, только усилил боль между её ног.
Мужчина продвинулся по ней и расположился напротив её входа.
— Поторопись. Пожалуйста.
— Это всё, что я могу тебе дать. Ты должна понять это, прежде чем мы сделаем это. Просто секс. Ничего больше.
Резкие слова пробились сквозь туман, затуманивший её мозг. Сегодня утром он ясно изложил свою позицию в отношениях.
— Я взрослая женщина, Джейк. Дай мне то, что мне нужно.
Он вошёл в неё, наполняя её таким облегчением, что она забыла обо всём остальном. Клем жадно провела руками по всем частям его тела, до которых могла дотянуться: его рукам, спине, заднице, пока он входил в неё.
Джейк запустил одну руку в её волосы, беря её жёстко и быстро, точно так, как она хотела. Нуждалась в этом. Внутри неё нарастала новая волна экстаза. Он поймал её крик ртом, одновременно издавая свирепое рычание.
Мужчина не переставал целовать её, когда она спускалась с высоты, но прикосновение его губ к её губам стало мягче. Слаще. Всё тело женщины казалось бескостным и расслабленным, чего она не могла вспомнить раньше.
Джейк в последний раз прикоснулся губами к её губам, затем выскользнул из постели, чтобы привести себя в порядок в ванной. Всё ещё голая Клем забралась под одеяло, опасаясь, что разрушит чары, которые он только что наложил на неё, если она встанет с кровати, чтобы найти свою пижаму.
Через секунду Джейк вернулся в комнату и лёг рядом с ней. До этого момента она не осознавала, что всё ещё боится, что он не вернётся. Он ухватился за край одеяла, чтобы натянуть его на них обоих, затем заколебался.
— Чёрт. Извини.
Её тело напряглось, готовясь к его следующим словам.
— За что?
— За то, что не остановился, чтобы сказать тебе, какая ты чертовски красивая.
Ох
Джейк притянул Клем обратно к своей груди, прижимая к своему тёплому телу, и убрал её непослушные волосы за ухо.
— Спокойной ночи, Клем.
Она закрыла глаза и прижалась к нему, гадая, как, чёрт возьми, теперь защитить своё сердце.
***
Первое, что Джейк заметил, проснувшись, был запах кокоса. Он ещё даже не открыл глаза, но сладкий тропический запах убедил его, что он очутится на гавайском пляже. Он глубоко вдохнул, пытаясь впитать аромат, и в конце концов, почувствовал, как мягкие волосы щекочут его кожу. Клем.
Проклятье. Что он натворил?
Он приготовился к тому, что нож сожаления вонзится ему в грудь, но этого не произошло. Джейк не мог этого объяснить, но не чувствовал себя виноватым. Не то чтобы, он просыпался в поисках ближайшего выхода каждый раз после того, как возвращался домой с какой-нибудь случайной женщиной, когда у них с Келли был перерыв. Сейчас он просто чувствовал себя… хорошо. Её тело было мягким и тёплым рядом с его.
И голое. Дерьмо.
Прошлой ночью он потерял контроль. Как только он услышал её страстный голос, произносящий эти слова, он сорвался. И он собирался сделать это снова.
Он скользнул ладонью по руке Клем к плечу и заставил повернуться. Она что-то пробормотала, всё ещё полусонная, но подчинилась.
— Доброе утро.
Её глаза медленно открылись, но полные губы, не теряя времени, растянулись в ослепительной улыбке.
— Доброе утро.
Позволит ли она ему снова поцеловать себя?
У него не было возможности узнать. Она вывернулась из его объятий и встала спиной к нему, вытянув руки над головой и давая ему беспрепятственный обзор своих пышных изгибов и гладкой, бледной кожи. Женщина была произведением искусства. И отсутствие в ней какой-либо скромности усиливало эффект на него в миллион раз.