Сев за стол, Катя по привычке включила телевизор на стене и стала переключать каналы, пока не наткнулась на более-менее интересную передачу.
На экране появился человек, одетый в белый медицинский халат, сразу же принялся что-то рассказывать, активно жестикулируя. Внизу на несколько секунд появилась табличка, сообщая его фамилию и род деятельности, но Катя не обратила на неё внимания, уткнувшись в тарелку.
— …Да, такое вполне возможно, были уже случаи подобного характера в моей практике. — говорил он медленно и монотонно, иногда уводя взгляд от камеры вдаль или вверх, словно что-то вспоминая. — Человек на очень долгий срок погружался в воображаемый, игровой мир, свыкаясь с ним. Затем в один из дней, под действием так скажем утомлённого сознания, пациент попал в ситуацию очень схожую с игровой и начал действовать согласно правилам ранее играемой им игры. Суть в том, — продолжал учёный, — что игры стали очень реалистичны, человек может буквально погрузиться в виртуальный мир, а для неподготовленной психики это грозит разными расстройствами».
Слушая ученого, Екатерина жадно поедала ужин, почти не обращая внимания на слова ученого. Салат был восхитителен. Несмотря на то, что он был прост и содержал всего пять ингредиентов, Катя могла его есть каждый день и с большим удовольствием. Наконец утолив голод, она посмотрела в телевизор, стараясь дослушать ученого, но изображение сменилось и на экране возник молодой человек в белоснежной комнате. Взор его был устремлён на стену, но, заметив оператора, он повернулся в сторону камеры и уставился не моргающим пустым взглядом.
Не досмотрев передачу, девушка выключила телевизор, а затем залпом допила чай. Смотря на дно кружки, Катя на секунду вспомнила о Тимофее.
— Да это точно про него… — подумала девушка, улыбнувшись, представляя его в белой смирительной рубашке, одержимого играми. Поставив стакан, Катя направилась в свою комнату, прикидывая кому лучше позвонить, чтобы добраться до парня.
Поднявшись к себе, она схватила телефон, попутно включая настольную лампу, а затем монитор компьютера. Набрав номер Маши, она облокотилась на стол в ожидании и после нескольких гудков громкий шум музыки словно ворвался в комнату, заставивший её поморщится.
— Алло! Маша!? — вслушиваясь, повысила голос Катя, стараясь перекричать шум в трубке. — МАША! Алло!
— Да!!! Я слышу тебя! — радостным криком ответила подруга. — Ты уже выспалась? Подожди! Я отойду, а то тут шумно слишком!
— Какая сообразительность, — злобно подумала Екатерина, не переставая морщиться от гула, доносящегося из трубки. Через некоторое время звуки стали тише и вновь прозвучал весёлый голос Марии.
— Да, Катя, алло… — несколько громких хлопков заставили её замолчать, раздались крики и визг, перекрывая музыку. Катя почувствовала, как обливается холодным потом:
— Неужели заключённые там…
Но бодрый голос Маши заставил её вернуться к реальности. — Катя? Ты вообще тут?
— Даа… — протянула она от неожиданности. — А что там случилось? Я слышала какие-то хлопки…
— Аааа… — ответила Маша. — Это ребята победу празднуют, решили всех шампанским облить. Ты точно будешь спать? Как-никак последняя игра в сезоне, да и команды больше не будет…
— Да, что-то я себя плохо чувствую.
— Ну хорошо, пойду к ребятам, а то меня, наверное, уже потеряли.
— Привет всем передавай.
— Ладно. — радостно ответила она и тут же повесив трубку.
Прижимая телефон к лицу, девушка безвольно опустилась на стул, вспоминая моменты из жизни, связанные с командой.
— А ведь и правда, сегодня была последняя игра… Тяжело вздохнув, она вытерла слезу рукой и уткнулась в монитор, надеясь отвлечься от тёмных мыслей.
Глава 4
Сняв маску, Катя, медленно встала, прижимая раненую руку к телу, и пошатываясь пошла к Тимофею. Лёжа в луже собственной крови, одетый в камуфляжный костюм, капитан держал пистолет в дрожащей руке, направив его в сторону человека, лежавшего на земле лицом вниз в метрах трёх от него. Губы медленно шевелились — он что-то усердно шептал, но Катя не могла разобрать слов. Ноги были оторваны почти по пояс и кусками разбросаны вокруг. Сев рядом, девушка осторожно сняла с Тимы маску, скрывающую искажённое болью лицо.