- Ты уйдёшь только тогда, когда я разрешу, - шепчу ему в самое ухо, после чего прохожу языком по его шее, вызвав толпу мурашек и сорвав тихий стон с его губ. М-да, мальчика даже от таких шалостей штырит неплохо. Забавный, однако.
- С чего это? – Марк отпихивает меня, смотрит зло и враждебно. Я не могу сдержать смешка: пытается храбриться и держаться достойно?
- Зачем строишь из себя недотрогу? – хмыкаю я. – Мы оба знаем, что стоит мне только увеличить напор, как ты будешь стонать подо мной и просить ещё. Сделаешь всё, что я только попрошу.
- За кого ты меня принимаешь вообще? – хмуро говорит он, отходя ещё на шаг.
- Ты хочешь это знать? – ухмыльнувшись, интересуюсь я. – Честно? За придурка, который без ума в меня влюблён и сделает то, что я захочу.
- Не слишком самоуверенно?
- Нет, потому что это правда. Ты мой. И мы оба это знаем.
- Пошёл к чёрту, - зло прорычал Марк, подходя к двери. - Я не твоя шлюха.
- Это ты так думаешь, - резко подскакиваю к парню и, развернув его на себя, впечатываю в стену, попутно нащупывая защёлку на двери и закрывая её. Это так, на всякий случай.
- Прекрати, - Марк снова отпихивает меня от себя и выставляет руки вперёд, тем самым не давая мне приблизиться. – Я не твой верный пёс, и мне больно, потому что ты со мной играешь.
- Но ты сам пришёл, - напомнил ему я. - Тебя никто не звал.
- Я пришёл, потому что хотел тебе помочь, мы вместе делаем эту работу.
- И больше ничего?
- Больше ничего, - сказал парень, уверенно кивнув.
- Ты меня бесишь, Марк, - усмехнулся я, снова подходя к парню и притягивая его к себе. - будь уже мужиком, добивайся меня, если любишь. Мне будет приятно.
- Ты себя хотя бы слышишь? – рассмеялся парень. – Каким образом я должен это делать? Цветочки тебе дарить? Я всегда приходил тебе на помощь, когда нужно было, я старался тебя понять, я рассказал про тебя друзьям и маме. Разве этого мало? Что тебе ещё нужно? Ты и так меня растоптал. Думаешь я не знаю, что это ты мне писал от имени Матвея. Смешно было, да?!
- Аааа… Вот почему ты меня в чёрный список добавил, - рассмеялся я. - Как догадался?
- Отвали, - прорычал Марк, пытаясь освободиться из моих объятий.
- Тихо, котик, не рычи, - с издёвкой произнёс я, пихнув Марка на кровать и заваливаясь на него. - Разве тебе неприятно моё внимание?
- Прекрати надо мной издеваться! – устало произнёс Марк, даже не пытаясь вырваться.
Это меня разозлило. Он снова ведёт себя как бесхарактерное чмо. Бесит. Резко поднимаюсь и зло смотрю на него.
- Ты заебал, неужели сам не понимаешь, насколько жалок? – Понимаю, что не следует говорить то, что хочется. Но я больше не могу сдерживаться.
Я устал скрывать все свои чувства и эмоции, устал носить какие-то маски и говорить о том, что мне никто не нужен. Я ведь тоже хочу быть любимым! Да. Но я чувствую, как теряю эту самую любовь.
Когда-то у меня были отец и Витя. Но теперь у меня нет даже их. И Марк… Он может только ныть и ничего не делать, ему так удобнее. И это меня бесит, потому что в интернете он не такой. Мне с ним весело в этих грёбаных социальных сетях. А сейчас… он меня бесит, как обычно.
- Пошёл на хуй! – парень поднимается с кровати и направляется к выходу.
- Вали, да, - киваю ему. - Самое простое решение - сбежать. Только так и можешь. Настоящий мужик!
- Истеричка, - последовало в ответ. - Знаешь, почему ты всегда один? Потому что строишь из себя принцессу и мечтаешь о принце. Но вокруг обычные люди, и им не очень нравится, что ты трахаешь их мозги. Пока, Нил. Не забудь завтра макет. Насчёт доклада не парься, мы с ребятами распределим текст на три части. Спокойной ночи.
- Уёбок! – крикнул я, заваливаясь на кровать.
М-да, наверное, нормального общения с этим человеком у нас не получится. Да и надо ли мне?
Тяжело вздохнув, я разделся и залез под одеяло. Нил, забей на всё, тебе ведь никто не нужен. Абсолютно.
Даниил
Громкий стук в дверь и включённый в комнате свет вывели меня из полудрёмы, заставляя вылезти из-под одеяла и недовольно сощуриться, глядя на вошедшего отца.
- К тебе можно? – осторожно спросил папа.
- Ты уже зашёл, - фыркнул я, недовольно глядя на него. - Чего надо в шестом часу утра?
- Зачем Марка выгнал так поздно ночью? – хмуро спросил он.
- Что? Бля, я по-твоему потрахаться с ним должен был? – я с недоумением посмотрел на отца. – Чего тебе вообще надо?
- Я поговорить пришёл, - решительно ответил тот, усаживаясь на мою кровать.
- В пять утра?
- Сын, что с тобой происходит? Что происходит со всеми нами? – тихо-тихо спросил отец, взяв меня за руку и посмотрев в глаза.
Я нервно сглотнул. Это было так непривычно для меня. Так странно и так страшно. Он ведь давно не разговаривал со мной нормально. Без упрёков и претензий. Он давно не держал меня за руку и не смотрел мне в глаза.
Мне нужно сейчас просто сказать, что я его люблю, признаться, что ревную и боюсь потерять. Всего-то. И всё обязательно будет хорошо. У меня нет никого дороже Витьки и отца, и я знаю, что они тоже меня безумно любят.
- О чём нам говорить? О твоей шлюхе? – Это говорю не я, а монстр внутри меня. Жалкий и обидчивый мальчишка, избалованный и превратившийся в истеричку. Хотя… может быть, таковым я и являюсь?
- Ты опять начинаешь? – хмурится отец. – Я люблю Вику, поэтому не смей… Просто не смей о ней так говорить!
- А то что?
- Даниил… слушай, - он вздыхает и пытается меня обнять, но я морщусь и отворачиваюсь, - я ведь тебя люблю. Всегда любил и буду любить. Ты это знаешь. Просто я не думал, что тебе нужно напоминать об этом. Не думал, что ты у меня ещё такой ребёнок, не думал, что ты будешь делать больно людям, которых любишь лишь потому, что сам не можешь признаться в привязанности к этим людям.
- Прекрати, а? - зло прерываю я. - Хватит уже меня лечить. Я хочу спать.
- Ты просто невыносимый, я устал от тебя, - обречённо выдаёт отец и, резко поднявшись со своего места, выходит из комнаты, оставив меня одного. Как обычно…
***
Обессиленно падаю обратно на кровать, ощущая, как слёзы непроизвольно катятся из глаз. Шмыгаю носом. Я плачу? Так странно и глупо. Последний раз я ревел, когда хоронили маму. Я тогда даже сознание потерял, стоя у её гроба и понимая, что никогда больше не увижу её, что она мне не улыбнётся и не скажет, что любит меня, что никогда больше она не сводит нас с Витькой в парк развлечений, что не купит мне любимое шоколадное мороженое. Последнее, что осталось от мамы – это ненависть к Новому Году и чёткое ощущение того, что меня бросили.
Она ушла, ничего не объяснив никому. Папа сам до конца не понял, что побудило маму к самоубийству. Ведь всё было хорошо. Или, может быть, мы не заглядывали глубже? Не видели того, что творилось у неё в душе? Может быть, она просто устала от своей жизни? Устала от нас?