Мне больно думать об этом, потому что я так и не смогу найти ответа на свой главный вопрос. Именно поэтому я злюсь на отца и на брата. Я боюсь, что они оставят меня. Боюсь, что у них появится кто-то ближе и лучше, чем я. Это, конечно, меня не оправдывает, но мне просто страшно…
***
Звон будильника не застал меня врасплох, а лишь отметил тот факт, что мне так и не удалось заснуть. Остаток ночи я просто провалялся в кровати, глядя в потолок и злясь на самого себя. Отлично, теперь буду ходить с синяками под глазами, злой и не выспавшийся.
Я чувствовал себя разбитым и опустошённым, но не только из-за бессонной ночи. Вернее, совсем не поэтому. Я долго думал о своей семье, о людях, которых я когда-либо любил и о тех, кого я потерял по своей же глупости.
На самом деле, вспомнив все жизненные ситуации, мне пришлось сделать неутешительные выводы. Я всегда был с людьми, пока они мне не надоедали; мне неважно, что они чувствуют. Наплевать на отца, который просто устал быть один, наплевать на Витьку, для которого я должен быть примером и защитой, а не истеричным братом-геем. Я забил себе в голову, что меня любила только мама и что я никому больше не нужен. Но что я сделал для того, чтобы меня любили? Только истерил и ныл. Рядом со мной никто не мог долго находиться, я не понимаю даже, как Саша меня терпел столько времени. Он говорил, что любил меня, а я отвечал: «Я тоже». Не «я тебя люблю», а пустое «я тоже», которое для меня совершенно ничего не значило. Я хотел, чтобы рядом со мной были любимые и родные для меня люди, но я сам их отталкивал. Всегда.
Всё-таки омерзительно осознавать, что причиной твоих неудач являешься ты сам. Никто больше. Ты смотришь в зеркало и видишь там врага, но упорно стараешься ненавидеть остальных, считая, что дерьмо они, а не ты. Так ведь легче и проще. Зачем обвинять себя, если виноваты другие? По такому принципу жить всегда проще, иногда даже чувствуешь себя счастливым. Но потом просто случается какая-то глупость и ты ломаешься. Устаёшь, ощущая, что тоже не железный, что хочешь быть счастливым и любимым. Но ты сам уже всё разрушил.
Стук в дверь выводит меня из своих мыслей.
- Ты проснулся? – В комнату заходит Вика. Она, как обычно, великолепно выглядит и глупо улыбается.
И как бы я не старался контролировать свою ненависть, но она меня бесит. Бесит даже не потому, что она стерва и шлюха, а потому что она рядом с папой. Потому что ещё больше отдаляет меня от моей семьи.
Я морщусь от своих собственных мыслей. Маленький, избалованный пиздюк. Ты жалок, Даня. Слишком жалок. Ты в детстве ревновал родителей к Витьке, а теперь ревнуешь папу к Вике. Это ведь смешно. Просто смешно.
- Как видишь, - киваю я. - Чего у нас на завтрак?
- На завтрак? – она с недоумением смотрит на меня. – Вообще яичницу мальчики просили, но ты разве будешь есть мою стряпню?
- Я не жру такое жирное дерьмо, - морщусь я. - Но я бы с тобой хлопьев похавал что ли, вкусная штука.
- Эээ… Ну, мойся и иди на кухню, - с недоумением произнесла Вика. - Ты будешь с йогуртом или с молоком?
- С молоком, - ответил я, направляясь в ванную.
Ох, определённо это стоило того, чтобы увидеть удивлённую рожу Вики.
- Доброе утро всем, - здороваюсь я, заходя на кухню, где уже сидит вся моя семья (Вику я сюда, естественно, не включаю).
- Привет, - кивает отец, с аппетитом поедая яичницу.
Витька сидит рядом, встрёпанный и невыспавшийся, наверняка всю ночь в свои игры рубился.
- Почему Марк вчера ушёл? – спрашивает Витька, даже не смотря на меня.
Настроение сразу портится. Ему больше поговорить ни о чем?
- Пошёл на вечеринку к своему другу, - пожал плечами я. - У Никиты вчера день рождения был.
- Аааа… Я думал, что он ушёл потому, что ты мудак, - хмыкнул Витька.
- Завались, - отмахнулся я, усаживаясь за стол. - Покормите меня, наконец.
- Держи, - улыбнулась Вика, поставив на стол тарелку с хлопьями. - Ты чай или кофе будешь?
- Кофе, - ответил я, стараясь не обращать внимание на удивлённые взгляды отца и младшего брата. Не ожидали, да? Я дохуя непредсказуемый, оказывается.
- В тебя вселился бес, или это Марк на тебя так влияет? – выдал Витька зачем-то перекрещиваясь.
- Уймись уже со своим Марком, - фыркнул я. - Я просто…вас люблю. Вот.
Почему-то повисла тишина, а мне безумно захотелось разрыдаться от неё. Ведь всё должно быть не так. Мои слова должны быть для них очевидными и вовсе не должны их удивлять.
- Мы тоже тебя любим, - спокойно ответил отец. - Знай это.
***
В институте было привычно шумно и многолюдно. Куча студентов со своими проблемами и желаниями. Муравейник.
Захожу в аудиторию одним из первых. Я сегодня рано, потому что отец решил подбросить меня до института. Обычно я вызывал такси, так как папа предпочитал довозить только Витю, а со мной было не по пути. Всё-таки приятно ехать в одной машине, слушать выученные наизусть песни, смеяться вместе с мелким и понимать, что семья у тебя всё-таки есть. Даже Вика не такая сучка, если приглядеться.
Стоит только погасить в себе злость, эгоизм и истерики, как жизнь приобретает новые краски. Главное только оттолкнуться и осознать, что ты делаешь и в какую пропасть катишься. И самое важное не опоздать на поезд под названием «Раскаяние и Прощение».
***
Чёртов макет с докладом мы всё-таки сдали, хотя пришлось потрудиться. Опухший после пьяной ночи Никита вообще соображать не мог; Лера думать не умела никогда, поэтому пришлось выкручиваться Марку, который сам же и рассказал весь доклад, а я продемонстрировал свой макет и описал, как мы пришли к такой его концепции. В общем, получилось неплохо. Препод сказал, что наработали мы на троечку, но к проекту допустил, что уже не может не радовать. Никита сказал, что я охуенный мужик и единственный человек, который может стать архитектором. Лерочка на его слова обиделась, заявив, что она бы нехуже намутила, если б не его тупая вечеринка.
После пар ребята решили сходить в кафе и отпраздновать наш личный успех. Причём все просто охуели, когда и я согласился пойти. Особенно недоволен был Марк, который тут же заявил, что у него дела и он пойти не сможет, но Никита на него так зыркнул, что тот заткнулся и согласился сходить.
По их взглядам и перешёптываниям я понимал, что меня там видеть будут не рады. Это было неприятно, да. Но ещё хуже осознавать то, что я сам в этом виноват. Может быть, со мной не общались не потому, что Марк и его дружки гнобили меня, а потому что я сам считал их полнейшим дерьмом? Я ведь ещё на первом курсе дал понять, что плевал я на всех тех людишек, которые учатся вместе со мной. Я как-то назвал всю свою группу одноклеточными тупыми уёбками. Думаю, именно тогда я первый раз получил по роже от Никиты или Макса. На самом деле, я даже не всегда отличаю этих уёбков друг от друга.