Менеджер Хосе, позвонивший во вторник после обеда, напомнил ему про назначенную на выходные фотосессию и попросил не опаздывать. Так же вспомнил, что фотограф предложил использовать в кадре симпатичную девушку, и Кантилльо предстоит выбрать кого-нибудь из десятка присланных на его почту снимков с желающими присутствовать на его фотосъемке моделями.
Попросив Даниелу об одолжении, Хосе благополучно спихнул на нее этот нелегкий, по его мнению, выбор, так как все девушки одинаково красивы, и он не может остановиться только на одной, и уверенный в ее вкусе, спокойно отправился в тренажерный зал приводить себя в более подходящую для снимков форму. Хмыкнув на уверенность, с которой он передал ей это дело, Дани соорудив для себя и малышки комфортную для отдыха зону под зонтиком около бассейна, прихватила ноутбук и, временами поглядывая на не собирающегося вылезать из воды Мингуса, уткнулась в просмотр фотографий.
Записывая в блокнот все свои выводы, Даниела рьяно отметала всех моделей, находя у каждой недостатки и отмечая это, чтобы впоследствии представить свой отчет Хосе.
У первой были довольно большие уши, у второй - огромные зубы, у третьей - кривой нос, четвертая была выше Хосе на добрых четыре дюйма. Одна слишком старая, другая слишком молодая. У одной наглый взгляд, у другой злой. Пересмотрев всех и так и не остановившись хотя бы на двоих, Даниела разочарованно захлопнула ноутбук и отложила его в сторону, понимая, что зря Хосе доверил ей такое задание. Она просто не могла подобрать подходящую ему девушку, видя в них то, что раньше бы ни за что не заметила.
Мысленно отругав себя за излишнюю придирчивость и, кажется, непонятно откуда взявшуюся ревность, бросив взгляд на весело тянущую ручки к музыкальной игрушке Алекс и зовущего к себе Мингуса, Дани плюнула на этот глупый выбор, оставляя его на совести Кантилльо и присоединилась к бултыхающемуся в воде подростку.
Мучить маленького ребенка долгим нахождением пусть и под зонтиком, но все-таки на довольно ощутимой жаре, Даниела не стала и, немного поиграв с мальчишкой в мяч, велела ему быть осторожным и вместе с Алекс вернулась в дом, укладывая дочь спать, и позволяя себе ненадолго расслабиться за чтением любимой книжки, подаренной ей когда-то Норманом. Выходило так, что иногда он все же слушал ее, а не просто притворялся.
Мингус, уставший от игры на воздухе и сильно проголодавшийся, разговаривал с кем-то по телефону, заходя в дом и активно жестикулируя, объясняя что-то невидимому собеседнику. На другом конце провода был старший Ридус, и слыша отрывки из ответов младшего, Дани поняла, что Норман интересовался не только успехами сына и самочувствием дочери, но и ее собственным поведением и настроением. Не став и дальше прислушиваться к личному разговору подростка, Даниела разогрела ему обед и, поставив перед Мингусом тарелку, сделала вид, что внимательно слушает его рассказ о съемках отца. Ведь слышать о том, чем в действительности сейчас занимается Норман, и понимать как далеко он от нее, было очень больно.
Вернувшийся ближе к вечеру Кантилльо, бросил спортивную сумку у дверей и первым делом совершил набег на холодильник, проверяя, нет ли чего, чтобы утолить его жуткий голод после особо удачной тренировки. Напевая ритмичную песню и вытаскивая на свет пакет с фруктами, он двигался в такт своей мелодии и не замечал наблюдающей за ним Даниелы.
- Хм… – протянула брюнетка, сдерживая улыбку, – неплохо поешь, Кантилльо.
Выронивший из рук только что вымытое яблоко Хосе резко развернулся, сдавленно чертыхаясь.
- Ты меня напугала!
- Да неужели? Такой большой - боишься таких маленьких девочек, как я? – изумилась Дани, подбирая выпавший фрукт и подавая его замершему у мойки мужчине.
- Типа того, – растянул губы в улыбке Хосе, в открытую рассматривая находящуюся в полуметре от него девушку. – Как ты, кстати, смотришь на фотосессию на пляже? – поинтересовался он, вновь споласкивая яблоко и деля его ножом на двоих.
- В смысле? – изогнула бровь Дани, принимая свою половинку.
- В прямом. Кое-кто должен был выбрать мне подходящую кандидатуру для совместных фото, но опоздал с отправкой имени определенной девушки на почту моему менеджеру. Джеймс звонил, сказал, что я идиот, упустивший шанс пообниматься с красавицей…
- Прости, Хосе, но у меня не получилось. Может еще можно что-то сделать? Давай я найду тебе другую модель?
- Неа, – замотал головой Хосе. – Не пойдет. Ты провинилась, ты и выступай теперь в этой роли.
- Нет, я не смогу. Я же ни делала ничего подобного. Никогда, – жалобно простонала Дани.
- Всегда что-то бывает в первый раз! – подмигнул ей торжествующий мужчина и твердой походкой двинулся к себе.
========== Часть 12 ==========
Только любовь хорошей женщины заставляет мужчину обдумывать каждое свое решение, каждый поступок. Только любовь заставляет воина застывать в нерешительности из страха, что его леди сочтет его жестоким. Только любовь может сделать мужчину и лучше, и слабее. Иногда единовременно. Лорел Гамильтон «Арлекин»
Ридус не любил начинать неделю с тяжким грузом на душе и невозможностью от него избавиться в ближайшее время. Его нервировало все: окружающие его люди, яркое солнце от которого не спасали даже темные очки, непрекращающийся гомон вокруг, а самое главное, это постоянно мелькающий силуэт Дани перед глазами. Он ждал, что она, как иногда бывало, впорхнет на съемочную площадку, озаряя ее своим неповторимым светом, и заставит его улыбаться и чувствовать себя последним придурком, желающим не отходить от нее ни на шаг, ловя каждое движение. Но Норман понимал, что в ближайшее время такого точно не случится, и это бесило. Бесило до такой степени, что от того, чтобы сбежать со съемок, расторгнув контракт, его спасало лишь понимание, что такого поступка Даниела точно не оценит и вряд ли станет слушать послужившие ему оправдания.
Каждый раз после крика режиссера: «Мотор!» Ридус делал глубокий вдох, быстро считал про себя до десяти и, резко выдыхая, был готов к работе. Этого приема хватало ненадолго, но он был вполне действенным хоть на какое-то время.
Работа, которая обычно приносила только радость, была уже не такой приятной, но, по крайней мере, она отвлекала от дум, не приводящих ни к чему хорошему. В голове все смешалось, и трудно было разложить все по полочкам, вновь выделяя место для Дэрила Диксона, грозы всех ходячих мертвецов и любимца многих девушек. Для того, кто открыл для Нормана новые дороги в профессии и помог обрести любящих друзей, огромное количество поклонников, а иногда и слишком навязчивых девиц.
Множество красавиц готовы были подарить ему себя, та же Сесилия не дающая ему покоя и названивающая время от времени, но он не мог думать ни о ком, кроме Дани, снова беря в руки телефон и проводя пальцем по экрану, чтобы увидеть ее, улыбающуюся и счастливую.
Как-то быстро, что было странным, пролетела первая неделя, а казалось, она будет тянуться бесконечно долго. Но единственное что утешало, это что еще семь дней и он, собрав всю волю в кулак, взойдет на самолет и, потерпев какие-то ужасные шесть-семь часов, сможет прижать к себе сына и дочь, возможно, и Дани не отпихнет его от себя. Вдруг она тоже скучает?
Норман боялся позвонить ей и потревожить, даже ради того, чтобы узнать, как там дети, и поэтому все время надоедал Мингусу. Задавая каждый день одни и те же вопросы и получая на них одни и те же ответы. Алекс в порядке: ест, спит, плачет, иногда пытается что-то улюлюкать. Даниела грустит большую часть дня, улыбаясь при появлении Мингуса или дочери. Она уже начала работать на Кантилльо, но пока не пропадает с ним по каким-либо делам, позволяя себе заботиться о подростке и его сестренке. Слыша в голосе мальчишки, что он явно что-то утаивает от него, Норман не настаивал на всей правде, боясь ее услышать, но все равно задавал следующий вопрос. Хосе, по заверениям Мингуса, не проявлял к Дани особых чувств и не стремился остаться с ней наедине, что уже повышало настроение Ридусу-старшему, но все равно как-то не особо все это его обнадеживало…