Когда большая часть из выставленного на кухонном гарнитуре сервиза была расколочена на мелкие осколки о кафельный пол столовой, Норман, уставший уклоняться от посуды, все чаще грозящей разбиться о его голову, сделал рывок к Даниеле. Она отвлеклась лишь на секунду, чтобы найти что-то поувесистей, чем можно было бы запустить в своего мужчину, и этим дала ему шанс. Ридус сгреб Даниелу руками и, обхватывая за плечи и прижав к себе, с силой впечатал ее в стену. Он знал, что именно могло ее расслабить, но подействует ли это на нее сейчас? Вот в этом он точно не был уверен.
- Убери от меня руки! – сделала отчаянную попытку освободиться Дани. – Поимев меня так же, как и вчера, ты не решишь проблему! Отпусти, я не хочу… – простонала она, вновь безнадежно дергаясь в его руках, крепко сжимающих ее. А всего месяц назад Дани и предположить не могла, что будет вырываться и всячески отвергать ласку, исходящую от любимого мужчины. Сейчас она головой понимала, что нельзя так просто сдаться ему, но сердце, бешено колотящееся в присутствии Нормана, твердило ей, что она полная дура.
Увидевший в ее глазах неподдельный страх и борьбу с самой собой Ридус отшатнулся, делая шаг назад и выпуская ее из своих объятий. Он не хотел причинить ей все эти страдания, он просто хотел вернуть все назад. Знать, что она только его женщина, и что так будет всегда. Ведь он обещал это в ту самую – первую ночь, которую они провели вместе, и которая была по его подсчетам так давно.
- Ты слишком взбешена сейчас, чтобы мы могли что-то спокойно обсуждать. Ты не слышишь то, что я тебе говорю, – Норман старался придать голосу мягкость, которая давалась с огромным трудом, ведь криками точно было уже не помочь. Когда он повышал голос, стоящая напротив него Дани вся сжималась, словно своими словами он причинял ей боль.
- Норман, – подняла она на него полный усталости взгляд, – пока я знаю и помню, что было между тобой и Сесилией, мы вообще никогда не сможем спокойно общаться. Я не смогу!
- Придется! – довольно громко возразил Ридус. – Я не отпущу тебя так просто, позволив какому-то вовремя подсуетившемуся нахалу, занять мое место в твоей жизни. Он не будет отцом для моей дочери!
- Тебе лучше смириться с этим. С тем, что я больше не твоя, – отлепившись от стены, Дани уверенно шагнула по рассыпанным по полу осколкам, направляясь в прихожую. Необходимо было срочно позвонить Мингусу и попросить его вернуться. Оставаться в этом доме и дальше девушка больше не могла.
- И не подумаю даже, – зарычал Норман, перекрывая ей путь к отступлению. – Чем он лучше меня, что ты так быстро метнулась к нему? Что сделал для тебя он, чего не могу сделать я?
- Ты до сих пор не можешь понять, что я ушла не к нему, а от тебя, Ридус! – толкая в грудь возмущенного мужчину, Дани уже ни на что не надеялась. Он снова обвинял ее в близости с Хосе. В той близости, которой не было бы, не будь Норман ревнивым идиотом, не умеющим правильно дозировать свой алкоголь. – Между мной и Хосе ничего нет и не было! Ты говорил, что веришь мне. Но продолжаешь свои обвинения…
- Я верю тебе, но не верю ему! – не сдерживая злости, выпалил Ридус, прерывая Даниелу на полуслове.
- Хватит! – от входной двери услышали они тонкий голос Мингуса, ворвавшегося в дом в самый неподходящий момент. – Перестаньте орать друг на друга! Мне надоело это! Сколько можно?!
- Мингус, – тихо позвала его Дани, обернувшись на звук.
- Нет. Я устал! Вы слышите только себя! – вкатил он коляску с занятой любимой погремушкой Алексис в гостиную и, наконец, полностью разглядел весь ужас, который учинили взрослые.
- Мингус Люсьен Ридус! – процедил сквозь зубы Норман полное имя своего сына, желая добиться от него внимания и думая, как все объяснить теперь ему. – Сбавь тон! Мы поговорим об этом потом.
- Почему потом? Я хочу сейчас! – топнул ногой мальчишка. – Я не хочу быть между вами постоянно. Вы должны помириться! Вы просто обязаны сделать это. Ради меня! Ради Алекс!
- Все не так просто, Мингус… – прошептала Даниела, сжимая ладонью плечо подростка, который нервно дернулся от ее прикосновения и шагнул назад.
- Вы же взрослые, – дрожащим голосом Мингус разрезал наступившую в доме тишину, – вы все можете!
- Мингус, пожалуйста, не нужно, – Норман потерялся в своих мыслях и пытался подобрать слова, чтобы успокоить сына. Мальчишка уже не сдерживал слез, стекающих по бледным щекам. Он всхлипывал и затравленно косился на замерших по обе стороны от него родителей.
- Ты обещала мне, Дани, что все будет хорошо, но почему-то все становится будто только хуже, – остановил Мингус свой взгляд на поникшей в полуметре от него Даниеле.
- Все изменится… нужно только подождать…
Даже старший Ридус посмотрел на нее с недоверием, но послушно кивнул, встретив ее уверенный взгляд. Если она думает, что это поможет, почему бы и нет? Но они оба ошибались.
- Ты врешь! Вы оба врете! – закричал во все горло Мингус, вытирая нос рукавом рубашки и разворачиваясь на пятках, и устремился наверх, с силой хлопая дверью своей комнаты.
Рванувший за ним Норман был остановлен схватившей его за руку Даниелой.
- Дай ему немного времени. Пусть успокоится, – еле слышно произнесла она.
Дани изучала поведение Мингуса долгие годы нахождения с ним рядом. Иногда ему просто нужно было немного личного пространства, чтобы все понять и обдумать. Сейчас он ничего не понимал. Не знал, что не в его силах вернуть все к тому, что было у них когда-то.
Не пустив старшего Ридуса к сыну и через полчаса, Дани сама поднялась к Мингусу, нерешительно замирая на пороге и боясь повернуть дверную ручку. Пара глубоких вдохов, и она неуверенно вторглась на территорию подростка, свернувшегося под одеялом с головой, спрятавшегося ото всех.
Она обещала ему когда-то, что не покинет его и, что бы ни случилось, всегда будет где-то неподалеку. Сейчас он обвинял ее во лжи. В том, что все, что она говорила до этого, не имело значения: если она так легко покинула его отца, то отказаться от не родного ей ребенка было еще более простым делом. Прижимая разочарованного в своих любимых взрослых мальчишку к себе, Даниела нежно перебирала его светлые волосы и снова давала слово, что выполнит все. Что никуда не уйдет от него. Никогда.
Ему она не врала…
========== Часть 20 ==========
Мы смотрели друга на друга с расстояния меньше фута.
Когда-то он вышел бы к машине для еще одного прощального поцелуя. Теперь это была еще одна прощальная ссора.
Лорел Гамильтон «Жертва всесожжения»
Убеждать подростка, в чьем теле текла кровь Ридуса, в том, что он не прав в своих упреках, и что они справятся со всеми проблемами, не особо благодарное занятие. Он бурчал себе под нос, говоря, что его никто не понимает, что всем наплевать на его мнение, и что их больше волнует постоянная ругань между собой, но никак не дети, вынужденные все это наблюдать со стороны. Он уже слабо верил в ее попытки убедить его в чем-то. Не верил и в то, что он что-то значит для нее, ведь у нее есть дочка, в которой Дани души не чает и после расставания с его отцом может посвятить все свое время только ей, отодвигая его на задний план, постепенно удаляя из своей жизни.
Дани ни на секунду не переставала твердить о своей любви к нему, о том, что для нее он важен больше любых размолвок и недоразумений с Норманом, о том, что она сделает все, что в ее силах, чтобы не позволить им отдалиться друг от друга. Лишь спустя долгий час уговоров Мингус поднял на девушку глаза, в которых читалась надежда и желание, чтобы все так и было. Что все ее обещания окажутся правдой, и что она никогда не покинет его, вынуждая вновь теряться в бесконечной череде виснущих на его отце дамочек.
Слова Мингуса о толпе девок, постоянно окружающих Ридуса старшего, больно кольнули в самое сердце зажмурившейся на секунду Даниелы. Она знала, что он не был девственником в тот момент, когда они познакомились, но и слышать о том, сколько женщин побывало в его постели, особой радости не доставляло. А если учитывать, что одной из стремящихся побывать у него в объятиях модели это удалось не так давно без особых усилий с ее стороны и при наличии у Нормана семьи, вообще не получалось мыслить здраво. Хотелось сделать ему больно в ответ. Заставить и его так же нервничать, сгорать от ревности и непонимания происходящего.