Взволнованный тем, что он видит, Мингус полностью погрузился в фантастический мир пиратов и, кажется, забывал даже моргать, чтобы не пропустить ничего существенного. Ему самому так хотелось составить компанию Джеку Воробью в поисках сокровищ, что он готов был рвануть ему на помощь, несмотря на глубину воды, окружающую их лодку. Норман, наблюдающий за сыном, вновь ставшим маленьким мальчиком, лишь прищурился, ведь в глубине души он и сам был не прочь показать перед своей семьей всю свою силу и мощь в преодолении любых препятствий. Любых? Черт, да он даже не мог отвертеться от приставаний Сесилии, повернутой на нем последние месяцы, куда ему вступать в сражения…
Покидая так очаровавший подростка аттракцион, Дани и Ридус-старший с преувеличенным вниманием выслушивали от Мингуса то, что они по его мнению пропустили, пока считали ворон, глядя совсем не в ту сторону.
Следующим пунктом назначения было «Призрачное поместье», в которое уже собралась приличная очередь, и тихо встав в конце нее, вся семья принялась обсуждать указанные в программке предстоящие им события.
- Кажется, я уже боюсь, – обреченно вздохнула Дани, даже не беря в руки протянутый ей Мингусом буклет.
- Вот поэтому мы с тобой в прошлый раз и не пошли сюда, но сейчас с нами папа, он не позволит ничему плохому случиться с тобой. Правда, отец?
- Абсолютная правда! – сделал шаг к Даниеле Норман. Сначала едва прикасаясь к ее руке, он, поняв, что она не особо возражает, переплел с ней пальцы, усиливая связь. Хотя бы пока они здесь, она от него никуда не денется.
Дани боялась не столько темноты и ужаса, наполняющего ее в этом поместье, сколько оказаться в опасной близости от Ридуса и вновь вернуться к своим переживаниям. Может, нужно просто вспомнить глаза оставшегося в Санта-Кларите Хосе? Может, так она не поддастся чарам своего мужчины? Снова это ненужное вранье самой себе. Одно его прикосновение к ее ладони, и она готова отдаться ему прямо здесь, на лужайке у самого входа, не обращая внимания на толпу незнакомых людей, не обращая внимания вообще ни на что, кроме жара исходящего от его тела.
Норман же, словно почувствовав ее настроение, вместо того, чтобы отстраниться, наоборот, притянул Дани к себе еще ближе. Ему хотелось скрыть ее от любопытных глаз, узнавших их обоих. Хотелось сберечь от обсуждений, волной прокатившихся по толпе, но она привыкла к этому так же, как он сам, и была готова к любым сплетням за спиной. Но, что всегда удивляло их обоих, никто из фанатов Ридуса никогда не осуждал его выбор девушки в ее лице. Просто все это шептание за спиной слегка угнетало, не позволяя им полностью расслабиться и отдохнуть, оставаясь незамеченными.
Короткая пешая экскурсия по поместью была продолжена всеми ее участниками на специально оборудованных тележках, движущихся по всему зданию. Садясь с краю, Мингус тем самым вновь решил все за взрослых, которым пришлось сесть рядом друг с другом. Норман не показывал своей откровенной радости по этому поводу, но блеск глаз и легкая ухмылка, не покидающая его физиономию, дали Даниеле возможность самой все понять. Оказавшись зажатой между младшим и старшим Ридусом, она ощущала себя в относительной безопасности, но предвидя все ужасы, которыми полон этот дом, была готова в любой момент зажмуриться и закричать.
Свет выключился, и тележки с довольно неприятным скрежетом покатились по рельсам, везя своих пассажиров в самую темноту. Мингус смотрел на сжавшуюся на сиденье Дани со снисхождением, несвойственным ребенку, но он просто очень хорошо понимал девушку. Мало того, что они с отцом затащили ее в это место, так ей еще и приходилось быть рядом с Норманом, чего, как показывали последние дни, она не сильно хотела.
- Мы с тобой, – подмигнул Даниеле мальчишка и вновь переключил внимание на возникающие с разных сторон спецэффекты.
- Черт! Черт! Черт! – закрыв глаза, повторяла про себя Дани, боясь даже пошевелиться. Ей казалось, что к ней постоянно кто-то или что-то прикасается, и это заставляло ее дрожать от неконтролируемого страха. Заметивший изменения, произошедшие с его девушкой, Норман обхватил ее за плечи и прижал к своей груди в защищающем жесте, успокаивая и согревая.
Спасительная пятиминутная остановка в комнате, переполненной мертвецами и разного рода нечистью, не помогла Даниеле прийти в себя, и Ридус-старший решил взять дело в свои руки.
- Пойдем, – потянул ее Норман, увлекая в одну из только что осмотренных темных комнат, где они уже были, и где, кроме идиотских меняющихся картин, ничего не оказалось.
- Куда ты меня тащишь? – попыталась возмутиться шепотом Даниела, но, не особо сопротивляясь, последовала за ним.
Прислоняя ее спиной к стене в самом углу, Норман просто хотел дать ей время, чтобы прийти в себя. Чтобы она перестала трястись и переживать из-за глупых чудиков, выскакивающих отовсюду. Здесь была полная тишина и никого, кроме них, сбежавших ото всех.
Поднимая на своего мужчину глаза, Дани не могла даже пошевелиться, придавленная всем его весом. Он, не сводящий с нее своего упрямого взгляда, напоминал ей обо всем хорошем, что было между ними когда-то.
- Я рядом, – прошептал в сантиметре от ее лица Норман. – Я здесь.
Его горячая ладонь обжигала кожу ее живота, даря тепло и спасение от охватившего холода. Секунда у нее ушла на то, чтобы задвинуть свою совесть поглубже, и Дани, привстав на цыпочки, коснулась мимолетным поцелуем сжатых губ Ридуса. Его довольное рычание, раздавшееся в ответ, отозвалось в ее теле мурашками, пронесшимися по пояснице. Нужно было снять напряжение, сковавшее их обоих, и Ридус не собирался церемониться, зная, что она здесь вся для него. Сдергивая ее шорты, носящие такое название лишь с большой натяжкой, и больше похожие на нижнее белье, Норман рывком высвободил и себя из потертых джинсов.
Один ее согласный кивок, и он уже весь в ней, проникая сразу на всю глубину, впиваясь грубыми пальцами в ее нежную кожу, не заботясь о синяках, появляющихся на ней согласно традиции, прошедшей сквозь года.
Изгибаясь и подставляя новые места для поцелуев, Дани не щадила ни себя, ни его. Цепляясь острыми ноготками за открытые участки кожи своего мужчины, она пыталась попасть в его ритм, подстроиться под него, но спустя пару безуспешных попыток с ее стороны, он помог ей в этом, поддерживая за бедра и сильнее вколачивая в стену.
Она его женщина и так будет всегда! Чтобы она не говорила, как бы это все не отрицала, но здесь и сейчас она отдавалась ему так, словно он был для нее эпицентром всего мира. И он будет в это верить. Верить в то, что она только для него, и в их жизни нет места другим людям, желающим разрушить все… Несколько минут наедине с той, о которой он думал все время, приносят лишь короткое облегчение – для него. И понимание, что это было лишь для того, чтобы отогнать страх – для нее.
Заканчивая поиск своего белья, Дани почти не смотрела в сторону Нормана, но он не мог удержаться, чтобы снова не заключить ее в объятия, чтобы вновь не привлечь ее к себе, вдыхая ее запах. Пусть время остановится и даст ему еще хоть мгновение, чтобы просто почувствовать ее в своих руках…
Громкий и чуть ехидный кашель за их спинами, отрезвил обоих оторвавшихся друг о друга людей.
- И где вы были?! – уперев руки в бока и взирая на них так, как будто они перед ним в чем-то провинились, Мингус не сводил взгляд со стушевавшихся, еле успевших привести себя в порядок взрослых.
========== Часть 24 ==========
Обычный такой день моей жизни. Из тех дней, когда я думаю, что, может быть, завести новую жизнь, другую жизнь, было бы совсем не так уж плохо. Но где, черт возьми, я свернула не туда и можно ли переделать человека, которому больше двадцати лет? И где взять эту новую жизнь, если старая так запуталась, что не знаешь, как ее распутать?
Лорел Гамильтон «Лазоревый грех»
Как объяснить округлившему глаза и внимательно изучающему их лица Мингусу произошедшее только что? А если не объяснять, то что сказать? Сказать, что они просто заблудились и искали по просьбе Даниелы дамскую комнату, или что кому-то из них стало плохо? Посмотрев друг на друга, но так и не придя к какому-либо согласию, Дани и Норман вновь обернулись к нетерпеливо постукивающему носком ботинка по полу Мингусу.