Убирать со стола под пристальным взглядом Ридуса было нелегким занятием, но Дани успешно справилась с этим, и лишь только огнем горящие щеки выдавали ее волнение. Оставаться с мужчиной в комнате один на один она не хотела и думала сама лечь в той спальне, в которой скрылся проворный Мингус, но не успела. Неожиданный звонок сотового в такое позднее время напугал Дани и, вынув его из кармана, она, мельком взглянув на экран, приподняла в удивлении бровь, но ответила на входящий вызов. Чтобы не раздражать напрягшегося Нормана, решившего прислушаться к ее разговору, Дани, извинившись, удалилась в ванную комнату.
Хосе на другом конце провода с особым оживлением интересовался проведенным днем, осторожно выяснял, когда она вернется, и все ли у нее хорошо. Получая на свои вопросы односложные, но исчерпывающие, по ее мнению, ответы, которые Дани пыталась ему дать, он не был доволен, но тут же переключался на новую тему. Рассказ о втором туре кастинга и о том, что его все-таки выбрали на эту роль, занял у Кантилльо почти пятнадцать минут, которые девушке пришлось провести, сидя на неудобном и холодном бортике ванны. Она просто не могла прервать его восторженные речи, ведь, судя по его голосу, ему так было важно разделить с ней это.
Потеряв счет времени, и уже переместившись на напольный коврик, Дани устало прислонилась к стене, делая вид, что слушает и вникает в то, что ей вещает разошедшийся Хосе. Создавалось ощущение, что он просто боится повесить трубку и тем самым дать Дани возможность оказаться в объятиях ее мужчины. Поняв это только спустя почти полчаса, Даниела пообещала Хосе, что все ему распишет в красках, когда вернется, и что один из ближайших вечеров она посвятит ему, вежливо попрощалась и, пожелав спокойной ночи, отключилась. Наскоро принимая душ и улыбаясь самой себе, Дани прокручивала в голове шутки, которые ей успел наболтать радостный Хосе. Выйдя из своего заточения, она наткнулась на хмурого Ридуса, сложившего на груди руки и восседающего на кресле напротив.
- Я думал, ты сбежала через окно, – раздался его тихий голос.
- Ты слишком много думаешь, Норман, – мягко подколола его Дани, не желая развивать ни к чему не ведущую тему. – Давай ложиться спать.
- Дани…
- Я устала и, если ты не возражаешь, то с большим удовольствием сейчас забралась бы под одеяло и уронила голову на подушку.
- Как скажешь, – притворяясь, что он согласен на все, только бы она больше не злилась на него, Норман сам проследовал в ванную, зная, что если он не перестанет сейчас думать о звонке от Хосе, то взорвется. Холодная вода помогла немного остудить его пыл, но выйдя в тот момент, когда Дани раздевалась, меняя дневную одежду на кружевную короткую сорочку, он ощутил, что жар вернулся к нему.
Она здесь, его любимая девушка рядом с ним, так же, как и когда-то, но он не знает, что сделать, чтобы это не вызвало в ней отторжения, и чтобы она не бросилась прочь отсюда. Раньше ему стоило просто подойти, обнять и поцеловать, и она таяла в его руках, позволяя делать с собой все, что ему заблагорассудится, а теперь? Вдруг оттолкнет? Хотя днем этого не случилось, но обстановка изменилась… Но ведь она сказала, что любит, значит, она все еще его… До чего же вся эта ситуация напрягала его, как же все было не просто с ней.
Дани не сразу заметила затаившего дыхание Нормана, наблюдающего за ней с довольно близкого расстояния. Обернувшись к своему мужчине, она, стянув с волос резинку, распустила их, позволяя темным локонам рассыпаться по ее плечам.
- Черт! – услышала она донесшееся до нее, почти неслышное, ругательство, слетевшее с губ утирающего вспотевший лоб Ридуса-старшего.
Смутившись его реакции и догадавшись, что, наверное, это движение волосами было лишним, Дани сделала пару шагов и опустилась на кровать, немедленно пряча почти нагое тело под одеяло. Кашлянувший Норман выключил свет и, потратил секунду на размышления о том, где же ему устроиться на эту ночь, на диване или… Стянул с себя джинсы и, пока не последовало никаких возражений, присоединился к отвернувшейся Даниеле.
Прижавшись к ее спине, он сразу дал ей понять, чего хочет его тело, и что противиться своим желаниям у него больше нет сил.
- Дани, я… – выдохнул Норман ей в затылок, сжимая зубами кожу.
- Тсс, – отстранившись и повернувшись в его руках, она приложила пальчик к его губам. Кивнув и поддавшись его ласке, она словно дала разрешение на более решительные действия. Сложно было видеть в его глазах тоску и хотелось заменить ее другим, абсолютно иным чувством.
Засыпая на все еще тяжело вздымающейся груди вырубившегося Нормана, Дани слушала его сердцебиение и жалела о том, что они оба так отдалились и дали другим людям возможность вторгнуться в их жизнь.
Пришедшая давно за полночь смс, уже не удивила ее, потянувшуюся за телефоном и прочитавшую на экране глупые слова Хосе о том, что он охраняет ее сон и не даст никому навредить ей. Отослав ему восхищенный смайлик, Дани убрала аппарат на тумбочку и, накрывшись одеялом с головой, прильнула к Ридусу, даже сквозь сон что-то пробурчавшему и притянувшему ее к себе еще сильнее.
========== Часть 26 ==========
-Что такое любовь?
-Когда ты просто разрешаешь себе быть собой,
и тому, кого любишь, тоже разрешаешь быть собой.
Лорел Гамильтон «Сны инкуба»
Она уже стала забывать, каково это – просыпаться в объятиях мужчины, один взгляд на которого заставлял все ее тело гореть, а тонкие волоски на руках вставать дыбом. Раскинувшийся на кровати, громко храпящий Норман с неприлично отросшими за последнее время, растрепавшимися за ночь волосами – для его вечных фанатов вряд ли представлял сейчас восхитительное зрелище, но для нее никого не было лучше, чем он. Так хотелось запечатлеть в памяти этот момент и его, такого милого и кажущегося беззащитным. С новым островком седины в подстриженной бороде, с темной родинкой над губой, делающей его лицо идеальным, с появившимися за эти недели еще несколькими морщинками вокруг глаз – он был всем для нее.
Раздавшийся со стороны комнаты Мингуса осторожный стук удивил вздрогнувшую девушку, увлеченную запоминанием изменений в своем мужчине и не привыкшую к такой вежливости от вечно влетающего без разрешения подростка. Поднимаясь с постели и не особо церемонясь в выборе того, чем бы прикрыть свое полуобнаженное тело, Дани взяла рубашку Нормана и, накинув на себя, застегнула несколько пуговиц. Отметив в зеркале, что грудь уже не грозит вывалиться из кружевной сорочки, а попа прикрыта тканью, девушка открыла дверь мальчишке и улыбнулась, желая доброго утра.
- Он что, все еще дрыхнет? – насупился проходящий в центр комнаты Мингус, не сводя взгляда со спящего отца.
- Видимо, ты его вчера совсем утомил своими аттракционами, – весело подмигнула Даниела, двигаясь в сторону ванной и намереваясь оставить отца и сына наедине.
- А может, это ты его ночью утомила? – краснея и смущаясь, но все же произнося эти бесцеремонные слова вслух, Мингус сконфужено почесал нос.
Даниела поперхнулась водой, которой пыталась утолить утреннюю жажду и обернулась к застывшему и хитро играющему бровями подростку.
- Ты… – минуту Дани искала подходящее определение его поступка, но, так и не найдя нужного выражения, сказала первое, что пришло на ум, и скрылась за дверью. – Весь в отца!
Счастливый смех мальчишки Дани услышала даже сквозь толстые стены. Знать, что этот ребенок счастлив и по-настоящему улыбается, было главным подарком для нее, вздохнувшей сейчас с облегчением. Бодрящий душ и напеваемая ею песенка помогли Даниеле окончательно проснуться и в приподнятом настроении вернуться к своим мужчинам.
Потягивающийся и разминающий затекшие за ночь мышцы Норман в одних только боксерах делал что-то, с трудом смахивающее на зарядку, под пристальным присмотром сына. Выгнувший бровь Мингус наблюдал за странными потугами своего уже не столь юного отца, запыхавшегося и кряхтящего при очередном приседании.