- Без проблем, – забрав бутылочку из протянутой ладони Дани, ответил Хосе, мельком проведя по ее запястью кончиками пальцев.
- Не делай так!
- Как?! – изобразил на лице искреннее недоумение Кантилльо.
- Так! – буркнула Дани, не зная, как объяснить чувства, которые в ней вызывали прикосновения мужчины. Не ее мужчины. Чужого, не родного, не того, к чьим касаниям она так привыкла и всегда ждала с нетерпением. Хосе другой, не такой, как Норман, совершенно. И радовало это Даниелу или огорчало, она не понимала, и поймет ли когда-нибудь, не знала.
В глазах Ридуса было не страшно и утонуть, какими бы они иногда не казались холодными, потому что в их сиянии она пропадала, теряя саму себя. В глазах Хосе она видела лишь заботу и волнение за нее и ее детей, в них не было того водоворота, в который хотелось чтобы ее засосало и унесло течением. Просто согревающая теплота, но сейчас это было важнее всего, ведь другому мужчине она не нужна. Возможно, сейчас другая тонула в бездонных глазах Ридуса, та, которая с таким усердием этого добивалась, разрушая семью и причиняя страдания.
- Хорошо, больше не буду, – отвернулся Хосе, сделав шаг в сторону от что-то решающей для себя Даниелы. Он не устал бороться с ее внутренними демонами и ангелами, то позволяющими ей приблизиться к нему, то наоборот внушающими ей бежать прочь. Он просто дал ей свободу выбора и воли. Она сама должна принять решение. Но как же сложно было совладать с собой и не прижать ее к стене, раздвинув затянутые в шорты бедра коленом, не стиснуть чуть выступающие ребра, не сжать призывно торчащую грудь и не впиться поцелуем в слегка припухшие губы. Нет! Он сдержится. Унять бы только участившееся сердцебиение, сдающее его с головой, будто он подросток с переполняющими его гормонами.
Дани всхлипнула, помотала головой, но сделала резкий рывок к нему, рукой вцепившись в его крепкое плечо и развернув оцепеневшего Хосе к себе. Поцеловав его очень осторожно в приоткрывшийся от удивления рот, Даниела отстранилась так же быстро, как до этого и приблизилась, оставив после себя на его губах свой вкус, который Хосе слизнул, желая запомнить его.
Не обернувшись, Дани рванула наверх, снова сбегая и прячась в своей комнате под довольно уважительным предлогом. Все еще спящий Мингус позволил Дани расслабиться и вздохнуть немного легче. Хотя она и не знала, как долго ей удастся скрывать от него свои отношения с Хосе, но надеялась, что он не выяснит все сам. От этого все стало бы только хуже, и это явно не способствовало бы взаимопониманию, которого она добивалась столько лет. Вот только как признаться ему во всем, разбивая сердце и причиняя боль? Проводить Мингуса через то, что приходится пройти ей, Дани не желала. Он не заслуживал такого, безгранично доверяя ей.
========== Часть 36 ==========
Он распахнул глаза, стараясь казаться невинным и побежденным. В нем было много всякого, но невинность туда не входила.
Лорел Гамильтон «Жертва всесожжения»
Быть будильником для одного из мужчин семейства Ридуса не особо благодарное занятие. Мингус пинался, когда Дани пыталась пощекотать его пятки. Вцепившись в одеяло, натягивал его на голову, чтобы спрятаться от упорно пытающейся его поднять Даниелы. Изображал тяжелобольного и немощного, лишь бы только не просыпаться окончательно и не встречать наступивший день. Но Дани за годы жизни с этим ребенком выработала иммунитет ко всем его выходкам, и поэтому, что бы он не выдумал, ничего не действовало.
Выливать на Мингуса воду, как иногда приходилось делать, Даниела не хотела: все же сейчас мальчишка валялся на ее кровати, мочить которую она уж точно не собиралась. Поэтому, приложив чуть больше усилий, она с огромным трудом, но вынудила его выползти на свет из словно в кокон обернутого вокруг него одеяла. Мингус дулся и изображал крайнюю степень недовольства, но, подгоняемый девушкой, все же соизволил отправиться в ванную и хотя бы умыться.
К тому моменту как они наконец-то спустились, Хосе уже наполнял тарелки издающим удивительный аромат омлетом. Использованные мужчиной специи наполнили кухню запахом, от которого даже у до сих пор еле передвигающего ноги Мингуса потекли слюнки, и он ринулся к столу, спотыкаясь на ходу. Схватив одну из тарелок, Мингус коротко поблагодарил улыбнувшегося ему Хосе и забрался на стул, устраиваясь как можно удобнее. Дани вскинула брови, наблюдая за своим ребенком, так бесцеремонно ведущим себя в чужом доме и ничуть не смущающимся своего поведения.
Стоило, наверное, напомнить о правилах приличия, но она так и не успела открыть рот. Запихавший в себя слишком большую порцию, Мингус пытался одновременно и прожевать и что-то ответить на заданный Хосе вопрос, умудряясь выглядеть при этом настолько очаровательно и непринужденно, что Дани прикрыла рот ладонью, останавливая свои так не вовремя проснувшиеся воспитательские чувства. За нее это сделал Хосе, слегка толкнув замечтавшегося подростка в плечо и потребовав вести себя прилично в обществе дамы, указывая на не сводящую с них глаз Даниелу. Мингус хмыкнул, но, запив огромный кусок омлета соком, постарался быть чуть более взрослым, воспользовавшись предложенными ему вилкой и ножом.
- Расскажешь, что же все-таки произошло между тобой и отцом? – сев напротив, осторожно спросила Дани, оглянувшись на настороженно замершего около раковины Кантилльо.
- Не могу, – покачал головой растерявшийся Мингус, вертя в пальцах вилку и постукивая ею о край тарелки.
- Может, мне оставить вас одних? – предложил Хосе, уверенный, что он мешает им своим присутствием. – Мне все равно уже пора собираться. Через час нужно выехать на съемки. Вы поговорите, пока я буду наверху.
- Ты нам не мешаешь, – улыбнулась ему Дани.
Притронувшись к плечу Хосе, останавливая его, она надеялась, что он поймет, как нужен ей в качестве поддержки, но резко отдернула руку, не желая скомпрометировать себя в глазах Мингуса слишком участившимся дыханием от такого мимолетного касания.
А сам подросток с невысказанной вслух надеждой взглянул на застывшего рядом с Даниелой мужчину, будто тоже прося не уходить. В присутствии Хосе Мингус не стал бы ничего говорить Дани, а значит, мог оттянуть разговор, выжидая более подходящий для этого момент. Вот только Мингус не знал, когда настанет момент, благодаря которому он осилит поделиться с Даниелой новостями о Сесилии, прилипшей как пиявка к его отцу. И о том, что обнаружил их вдвоем в трейлере, полуголых и сонных, по виноватому лицу Нормана поняв, что между ними что-то было.
- Мне, правда, уже нужно торопиться, – обнадеживающе подмигнул Хосе, вскользь проведя ладонью по спине вздрогнувшей от обжигающего прикосновения Даниелы.
Новая работа должна была принести ему еще чуть больше известности, денег и, возможно, знакомств с нужными людьми в этом бизнесе. Хосе не мог позволить себе опоздать и подвести команду, ведь никто не будет ждать именно его, имеющего лишь небольшую роль. Вот только уезжать из собственного дома и оставлять Даниелу, явно нуждающуюся в нем сейчас, он хотел еще меньше. Отрицать то, как его тянуло к ней, он больше не собирался, да и бороться со своими чувствами тоже, тем более что теперь путь к ее сердцу вполне был свободен. Она так и не успела сказать ему, почему оказалась в его объятиях, позволив наслаждаться своим телом, но каким бы сильным не было желание выяснить все именно сейчас, с этим он мог подождать.
Съемки «Менталиста» проходили в окрестностях Лос-Анджелеса, и не было необходимости уезжать далеко от Даниелы и ее детей, но задержаться все должно было до поздней ночи, если не до раннего утра. Желание позвать Дани с собой не пропало ни во время принятия душа, ни во время сбора вещей. Спустившись вниз, Хосе, слегка замявшись, озвучил свое предложение, поняв по лицам все еще пребывающих на кухне Дани и Мингуса, что ничего нового мальчишка ей не поведал.
Ехать и сопровождать Хосе так, словно она его официальная девушка, которой она точно не являлась, Дани даже не думала. Повторив свою просьбу второй раз, Хосе лишь тяжело сглотнул, увидев направленный на него взгляд Даниелы, нахмурившейся из-за того, что он с первого раза не понял ее.