Диризонг припомнил скверные свойства характера, приписываемые богине, и еще более отвратительные привычки ее жрецов. Говорили, например, что культ Тандилы, без сомнения одной из самых зловещих фигур в пусадианском пантеоне, предписывает слепо следовать ритуалам, связанным с демоном Тр'лэнгом, который в давние времена сам был богом. Это было еще до того, как толпы лорскийцев, изгнанные со своих земель хоскириками, перебрались через Тритонское море в Пусаад и зловещие времена пошли на убыль.
Диризонг Тааш успокаивал себя мыслью о том, что и боги, и демоны обычно не так ужасны, как жрецы с их низменными мотивами и выгодами. К тому же дикие истории о нраве жрецов на поверку чаще всего оказывались если не вымыслом, то преувеличением. Хотя колдун не был склонен к иллюзиям, но за неимением лучшего ничего другого не оставалось.
Диризонг Тааш остановил коня перед наполовину ушедшим в облака храмом и спешился. Потом они с Жамелом утяжелили поводья камнями, чтобы лошади не разбрелись.
— Мастер! — закричал Жамел, когда они начали подниматься по ступеням.
— Что такое?
— Посмотри на нас!
Диризонг посмотрел. Они больше не были похожи на торговцев из Парска, они снова были придворным колдуном короля Вуара и его помощником, выставленными на всеобщее обозрение. Должно быть, они переступили черту, о которой их предупреждал Фиранзот. Диризонг быстро глянул на вход в храм. По обе стороны от дверей виднелись две слабо освещенные фигуры стражей. Колдун различил блеск отполированной бронзы. Если эти привратники и заметили перемены, происшедшие с посетителями храма, но виду они не подали.
Диризонг Тааш преодолевал на своих коротких ножках черные блестящие ступени. Теперь он хорошо видел стражей — широкоплечие лотрийцы с угрюмыми лицами и косматыми бровями. Люди говорили, что лотрийцы похожи на дикарей, живущих далеко на северо-востоке, в Ирарне, которые не приручают лошадей и сражаются острыми камнями. Эти двое стояли друг напротив друга, словно статуи, и смотрели прямо перед собой. Колдун и помощник прошли мимо стражей.
Они оказались в вестибюле, где их встретили две молоденькие лотрийки.
— Ваши сапоги и мечи.
Диризонг снял перевязь и передал ближайшей девушке ножны; потом стянул сапоги и остался стоять босиком с травой между пальцами, которую он набил туда, чтобы не стереть ноги. Второй меч, спрятанный на спине под туникой, приятно холодил тело Диризонга.
Жамел тихо обменялся парой фраз с одной из девушек, которая, по мнению его хозяина, не так уж плохо выглядела для лотрийки — пухленькая и круглолицая.
— Пошли, — сказал Диризонг, и они вошли в главное помещение храма.
Здесь все было так, как и в других храмах: просторное прямоугольное помещение, запах фимиама, каменный алтарь. Треть помещения была отделена оградой, за которой возвышалась статуя сидящей богини Тандилы. Гладкий базальт, из которого была вырублена статуя, отражал слабый свет масляных светильников, а на самом верху, там, где в тени скрывалась голова Тандилы, пурпурная светящаяся точка указывала место, где находился глаз с драгоценным камнем.
Два лотрийца стояли на коленях перед оградой и бормотали молитвы. Откуда-то сбоку из тени появился жрец и пошел вдоль ограды. Диризонг ожидал, что тот подойдет к ним с Жамелом и прикажет пройти в святая святых к верховному жрецу, но жрец не остановился и вскоре исчез в противоположной стороне храма.
Диризонг Тааш и его помощник медленно, шаг за шагом приближались к ограде. Когда они подошли к цели, два лотрийца закончили возносить мольбы и встали. Один из них бросил что-то в объемную емкость наподобие кадки за оградой. В кадке звякнуло, и две коренастые фигуры заторопились к выходу.
Какое-то время Диризонг и Жамел оставались в главном помещении храма одни, хотя в наступившей тишине до них доносились приглушенные звуки шагов и голоса из других помещений храма. Диризонг достал коробочку с порошком и посыпал им вокруг, бормоча под нос заклятье Ансуана. Когда он закончил, оказалось, что он стоит между Жамелом и собственной копией.
Диризонг Тааш перелез через ограду и, встав на цыпочки, прокрался на своих пухлых ножках за статую. Там в тени он увидел несколько дверей в стене. Статуя располагалась спиной к стене, но не вплотную, так что энергичный мужчина, упершись спиной в статую, а ногами в стену, мог добраться до ее головы. Диризонг был энергичным, но только в определенном смысле этого слова, тем не менее он юркнул в подходящую по размеру складку на базальтовых одеждах богини. Теперь он лежал на полу и тяжело дышал, прислушиваясь к удаляющимся шагам Жамела.