– Семён, – учитель смотрит на парня недовольно, но тому глубоко плевать.
Он занят – раздевает меня взглядом.
– Размер груди – третий, из алкоголя предпочитаю бургундское вино, желательно красное, на свидания хожу охотно – из-за цвета волос ещё никому не отказывала, – отвечаю неспешно, глядя тому в глаза, – Но мои связи – не твоего ума дело.
Кто-то присвистнул, кто-то крякнул, а кто-то в голос начал обсуждать мою персону. Причем, обсуждать через губу. Плевать. Пусть лучше думают, что я – самоуверенная дура. Разубедить их я всегда успею.
– Садитесь, Мара. Совершенно очевидно, что вы умеете производить впечатление, – беспристрастно заметил учитель, явно иронизируя, – И, должно быть, оттачивали своё мастерство в каждой новой школе... Семён, надеюсь, вы получили всю необходимую вам информацию? А теперь, будьте добры, развернитесь к доске и позвольте мне начать урок.
Ученики тут же уделили внимание темноволосому учителю, бросив на меня пару косых взглядов. Но один продолжил смотреть на меня.
Перевожу взгляд на Метельского и едва заметно улыбаюсь – только краешком губы. Тот хмыкает и, наконец, отворачивается. Зато теперь ко мне поворачиваются три головы, и их взгляды я тоже узнаю…
Эти девушки отличались от своих одноклассников. В глазах чуть больше уверенности, в жестах – власти, во внешнем виде – холености. Три королевы: одна – темноволосая, жгучая брюнетка, с пухлыми губами, вторая – угловатая шатенка модельной внешности с острыми чертами лица, и третья – русоволосая красавица с настолько славянской внешностью, что это моментально приковывало к ней взгляд, хоть две её подруги (а они совершенно точно были подругами – я чувствовала их связь), были намного ярче.
Когда и эта троица отвернулась от меня, потеряв интерес, рыженькая одноклассница чуть наклонилась в мою сторону и прошептала:
– Лучше не ссорься с ними. Это плохо, когда они ТАК смотрят.
«Так» – это, насылая проклятье на мою голову? Причём – тройное?
Ха.
Урок вышел дико скучным, я даже пару раз планировала вставить реплику, чтобы хоть как-то разбавить эту нудную лекцию живым словом, – но сдержала себя. У меня впереди много времени на развлечения. Не стоит показывать все грани своего дивного характера сразу… Рыжий Семён пару раз оглядывался на меня, чтобы смерить презрительным взглядом. Мой ответ ему явно не понравился, но мешать учителю вести предмет и брать на себя слишком много внимания, он не стал. Должно быть, должность папочки не так велика, чтобы позволить себе такую вольность.
Не знаю, чего он ожидал – что я буду извиняться взглядом? Что мельком покажу ему грудь? Что жестами объясню, в какую именно подсобку ему нужно будет зайти на перемене?.. Чтобы я могла извиниться, ага!
В итоге забила на его косые взгляды – а парень к концу урока и впрямь едва не окосел, – и все оставшиеся от первой половины пары тридцать минут просидела, глядя на трёх королев. Они мой взгляд однозначно почувствовали, но утруждать себя поворотом головы не стали.
На перемене я решила исследовать свою новую школу, а заодно – посмотреть на местных учеников. Так получилось, что рыженькая девушка (кстати, двое рыжих на один класс – это уже явно перебор; надо узнать, не родственники ли они с Семёном?) выбралась из-за своей парты раньше и пошла вперёд, – я естественно решила, что её можно взять с собой, как экскурсовода: одноклассница явно знает много полезной информации, – и как раз в тот момент, когда я уже надумала обратиться к ней, черноволосая красавица из тройки аккуратно вырвала волосок из рыжей шевелюры, проходившей мимо её парты девушки.
Вот… стерва!
Рыжая лишь слегка дернулась, когда корешок волоса покинул кожу головы, стала озираться и наткнулась взглядом на милые карие глазки черноволосой королевы.
– Ты к автоматам? – пропела та.
– Да. Хочу купить чипсов. Тебе тоже что-нибудь нужно, Леся? – вежливо спрашивает рыжая, глядя на черноволосую, как на небожительницу.
– Апельсиновый сок. Возьмёшь? – глядя той в глаза, мило улыбается черноволосая.
– Конечно, – быстро кивает рыжая и очень довольная… дурёха и едва не вылетает из класса.
Вот бестолочь…
Иду следом по проходу между рядами парт, на лице сохраняю безмятежное выражение, но, когда равняюсь с черноволосой… резко перехватываю её руку рядом со своей головой.
– Не люблю, когда моих волос касаются, – произношу вежливо, смотрю на Лесю с улыбкой.
– Стала «не любить» до или после полного уничтожения своей шевелюры аммиаком? – также вежливо улыбается Леся, за спиной которой появляются две другие королевы.
На мои «обесцвеченные» намекает…