– МАРС ДЛЯ МАРСИАН!!! – прокричал последний марсианин.
16.03.2008
Илона Самохина / СЕМЕЙНЫЙ ОБЫЧАЙ
А БОГ С НИМ, С ЛУКОМ-ТО! ВЗМАХНУЛ РУКОЙ ПАФ-нутий Сильвестрович Царь. Анахронизм, ей-оогу! Пережиток прошлого! Мы по-простому, по-нашенски.
Это как же? даже перестал ковырять зубочисткой в зубах
старший сын.
– Обнаковенно! Совершенно обнаковенно! Глаза полуприкро-стс и пойдете по улице, а на какую первую взглянете, на той и женитесь.
А llv как это мужик окажется? засомневался средний сып. Что нам, в Голландию ехать?
– Тьфу! На ноги, на ноги-то гляди! На обувку, значит. Если туфельки там какие, то можно, а если гов… прости господи, зачем рисковать?
Лажа все это, пе отрываясь от поутбука, отозвался из угла младший.
– Ваняша, обычай это наш, – ласково погладил сына по голове Пафну-тий Сильвсстрович, старинный, семейный.
Бать, у тебя у детей по два высших, Валька воп в аспирантуре, а ты со старинными семейными обычаями, скривился старший.
– Цьщ у меня! – хлопнул по столу Царь. – Что-то вы со своими высши-ми ума-то особенно нс нажили! Вон ты, Лукьян, в свои сорок до сих пор нс женат! А ты, Киприап, пе хихикай! Тебе скоро 35 стукнет, а воз и пыпе там!
– Так, бать… – пожал плечами средний, – женитьба не показатель ума.
– А чего ж она показатель? Именно ума и показатель! Когда человек ум-ный, проворный, on быстро всего в жизни добьется и жену в дом возьмет добрую, работящую. А вы? Вапьше вон через месяц тридцать стукнет, а тол-ку? Все насмарку!
Почему насмарку? удивились братья.
Тьфу! Будто вчера па свет зародились! всплеснул руками Паф-нутий Сильвестрович. Сколько раз вам уже рассказывал про вашего предка!
А-а-а! понимающе протянул Лукьян. Ты об этом… Так это мы помним… Все уши уже прожужжал.
Плохо, видимо, жужжал, раз толку нет! – насупил лохматые брови глава семьи. А замежду прочим Кощей Кощесвич так и сказал, когда ваш пра-пра… сып царя Вонифатия убива ч ero, что проклятье ляжет. па третье-го сына, а пострадают все! Потому что…
– Потому что Иван Бонифатьевич был третьим сыном, – прервал отца средний. Насльппаны!
Равно как и о том, что все три брата должны жениться до того, как младшему исполнится тридцать лет, иначе род прервется на корню!
поддержал брата старший. – Только каким же это образом? Мы что, сра-зу втроем бездетными станем?
Лажа это все! подвел итог младший.
– Лажа! – взвизгнул Пафнутий Сильвестрович. – Мы триста лет соб-людали этот обычай! А им – лажа?
– Бать, ну подумай сам, а если б у тебя было только два сына?
Не было такого никогда! В Царёвом роду всегда рождалось по три сы-на! И всегда братья женились до тридцатилетия младшего!
– Самый детский возраст, – хохотнул Лукьян.
– Куда спешить? пожал плечами Киприан.
– Пока диссертацию не напишу, не женюсь! – пообещал Иван.
– Да что ж вы меня без ножа режете?! – схватился за голову Пафнутий Сильвестрович. – Bce! Если к концу недели не обзаведетесь невестами, ли-шу наследства! Все отпишу государству!
– И конезавод? – проявил некоторую волнительность старший сын.
– И хлебопекарню? – оживился средний.
– И свечной заводик на Угреше! пообещал Царь.
– И пожалуйста! – раздалось под звук клавиатуры.
– Прокляну! – взвыл Пафнутий Сильвестрович.
– За что?! – одновременно возопили братья.
У-у-у! протянул приверженец старинных родовых обычаев. Иро-ды! – схватился за сердце, качнулся, собираясь упасть на пол. Мгновение подумал, шагнул в сторону и театрально повалился на диван. – Помираю-т-у-у! – пронеслось по огромной квартире в центре Москвы.
– Бать… – попытался урезонить страдальца Лукьян.
– Папаш, вы того… – затоптался на месте Киприан.
– Да ладно, – отозвался Иван. Стоны притихли. – Сходим. – Умираю-щий приоткрыл левый глаз. Вот только диссертацию допишу и сразу…
– А квартиру завещаю Марфе, тетке вашей кинешмской! – зло бросил Пафнутий Сильвестрович.
Братья даже поначалу потеряли дар речи, а потом, один за другим, заора-ли на всю квартиру:
– Этой?!
– Бать! ..
И одновременно:
– Ванька!
– Что? – безмятежно донеслось из угла.
Лукьян и Киприан схватили младшенького за шиворот и выскочили на улицу…
Лукьян безнадежно махнул братьям рукой и решительно зашагал в сто-рону Столешникова переулка. Он не задумываясь прошмыгнул мимо оча-ровательных женских кроссовок, обошел разношенные балетки и мужественно взглянул в глаза хозяйке классических лодочек, появившихся из припарковавшегося спортивного автомобиля. Девушка оказалась вполне ничего себе и внешностью блондинка с голубыми глазами, и происхож-дением – дочь владельца сети ресторанов, и даже именем – Пелагея. Услы-шав его, Лукьян внутренне усмехнулся: так звали жену старшего сына Во-нифатия Царя: «Жену среднего звали Агриппиной, а младшего – Васили-сой, а потом младшенький убил Кощея, тот проклял его и покатилось…» И, согнув руку калачиком, владелец еще одной сети ресторанов пригласил бу-дущую жену в одну из принадлежащих ему точек питания.