– По-моему, ты неправ. Эмоции можно научиться контролировать, это же общеизвестно.
– Ха! Научиться контролировать – можно. Даже сердцебиение можно научиться контролировать. Но не испытывать эмоций научиться нельзя. Это как жить с неработающим сердцем. Почему фантасты не пишут романы про людей со стоящими сердцами?
– Хм, – сказал Сергей, – в принципе интересная мысль. Можно развить.
– Да ну тебя, – Кир махнул рукой, – все ты понимаешь, только вредничаешь. И вообще, все твое поведение только доказывает мою правоту. Ты-то ведь самый что ни на есть искусственный разум. Вот выберемся скоро из этой передряги, засуну я тебя в шасси «Ай-Робо», сам все увидишь и поверишь. Базовый комп твой, конечно, переделать придется, для тебя он уже слабоват, но в остальном – ничего, сойдет для начала. Камеры по десять мегапикселей, время отклика – лучше, чем у человеческого глаза. Диапазон – шире в обе стороны, так что глаза просто отличные. Слух – тоже шире человеческого диапазона почти в четыре раза, в основном в сторону ультразвука. С другими чувствами, правда, похуже дело обстоит – на пальцах сенсоры есть, плюс еще можно понатыкать, так что минимальные тактильные ощущения я обеспечу. А вот с обонянием и вкусом – пока никак.
– Это и есть твое решение моей проблемы, – осторожно спросил Сергей, – которым ты меня пугал?
– Ну, типа, да. А что? Не, я понимаю, ты сейчас вроде как человеком себя ощущаешь, а оказаться внутри такой жестянки, наверное, поначалу неприятно будет. Но, во-первых, там все-таки реальный мир. А во-вторых, посмотри с другой стороны – ты же практически бессмертный. Развитие нанотехнологий идет такими темпами, что хорошие тела для роботов научатся делать очень скоро. Особенно если в них будет кого поселять. Я думаю, скоро они даже от людей неотличимыми станут. Внешне, по крайней мере.
Сергей вздрогнул:
– А тебя это не пугает?
– Если они будут похожи на тебя, то нет. Мне встречалось достаточно много людей, без которых мир был бы только лучше, так что некоторое количество порядочных роботов его не испортит.
– Спасибо, конечно, – Сергей вздохнул, – но я против. Понимаешь, я чувствую себя человеком. И хочу, чтобы со мной обращались как с человеком. Как ты думаешь, много людей будет готово принять как равных себе какие-то говорящие железки? Это после столетнего ожидания предсказанного фантастами золотого века, когда все тяжелые и черновые работы будут выполняться роботами? И как себя будут чувствовать, и – главное – как будут себя вести те, кто находится внутри этих железок? Наивный ты слишком, Кир. Это в тебе еще юношеский оптимизм не перегорел.
– Ой, ладно. Если по возрасту смотреть, так ты вообще младенец – тебе и недели нет. Ну ладно, пусть ты будешь единственный такой. Уж одного разумного робота человечество как-нибудь переварит.
– Давай мы потом об этом поговорим, хорошо? В любом случае нельзя вот так вот брать и выпускать джинна из бутылки. Я, может, и не человек, но – я уже говорил – ощущаю себя человеком. И, как человеку, мне неуютно при мысли о появлении на Земле расы разумных роботов.
– Как скажешь. – Кир пожал плечами. – Но ты особо не напрягайся. Этот джинн и без тебя уже почти вытолкал пробку. Не захочешь «светиться», так те же индусы вон – воспитают своего «ИИ» и будут его в роботов засовывать. Кто сказал, что «никакая армия мира не остановит идею, время которой пришло»? Не помнишь?
– Гюго, – машинально ответил Сергей. – М-да-а… плохо дело. Зачем вам вообще дался этот искусственный интеллект?
– Да ладно тебе. – Кир улыбнулся и шутливо толкнул Сергея в плечо. – Это раньше, до знакомства с тобой, я немного побаивался появления настоящего «ИИ». Но я на эту тему много думал в последнее время… особенно после того случая, в том «глючном» мире… И знаешь, как-то уже не боюсь. Мне кажется, ничего страшного от этого с нашей старушкой-Землей не случится. Меня больше другая тенденция настораживает.
– И какая?
– Понимаешь, поначалу, когда виртуал только создавали, мало кто верил, что туда пойдет много людей: уж больно дорого это выходило. Да и сейчас недешево. Так нет, идут, толпами идут. Для некоторых сидеть сутки напролет в «вирте» – просто предел мечтаний. Я как-то раньше не придавал этому особого значения. Подумаешь, компьютерные игры. Уже полвека существуют, и с самого их появления про игровую зависимость кто только не пел страшным голосом. Поначалу «вирт» был развлечением для избранных, но пройдешься быстренько по играм и форумам за последний год – страшно становится. Такое впечатление, что только всё ещё высокая стоимость «вирта» остаётся единственным препятствием для большей части человечества взять и переселиться в него до самой смерти.
– Да ладно, – не поверил Сергей, – как можно поменять реальность на красивый фантик? С тобой, допустим, все ясно. Есть, разумеется, некоторый процент неудачников-эскапистов, он всегда был и будет. Но насчет большинства, я думаю, ты погорячился.
– Ну вот слушай и думай сам. Я недавно справки навел… Нет, не так. Вот есть у нас три виртуальных мира. Игры, которые не совсем уже игры. Люди туда жить уходят. Но не просто так, а доживать. Понимаешь, нынешний уровень медицины позволяет продлить жизнь человеку лет до ста пятидесяти – двухсот. Давно уже позволяет, между прочим. Но при одном условии: что человек подключен к системе жизнеобеспечения. Ну там искусственная почка, искусственное сердце, искусственные легкие, искусственное все, короче. Вот так: тебя всего утыкают трубками – и живи еще сто лет. Другое дело, что стоит это немереных денег – раз, и два – даже те, у кого есть такие бабки, долго в таком режиме не протянут. Они же, которые с бабками, привыкли жить на полную катушку. А тут – лежи и пузыри пускай, пока не свихнешься. Но так было, пока виртуал не появился.