Но эта система контроля по целому ряду причин оказалась уязвимой и несколько раз давала сбои, потрясавшие государство. Тяжелыми травмами стали «Дело Лавона» и просчеты первого этапа Войны Судного дня. В обоих этих случаях все связано с выходом военной разведки из-под контроля. Для «Дела Лавона» — так принято называть провал израильской шпионской сети в Египте в 1954 году — характерна подделка документов, чтобы уйти от ответственности. Для Войны Судного дня — утаивание начальником военной разведки данных, противоречащих его концепции.
Наводит на размышления и дело Полларда, омрачившее отношения между Израилем и США. Джонатан Поллард — в прошлом ответственный сотрудник американского военно-морского департамента — был завербован начальником научно-исследовательского отдела военной разведки Рафи Эйтаном и поставлял Израилю секретные сведения. Американцев особенно шокировала израильская неблагодарность. США ведь — самый надежный и не раз испытанный союзник Израиля.
Во всех трех случаях голый профессионализм и оперативная рутина настолько ослепляли руководителей разведки, что они переставали видеть лес из-за обилия деревьев.
Джон Ле Карре как-то заметил, что дух каждой нации находит выражение в деятельности ее разведки. Применительно к Израилю это даже не постулат, а аксиома. Тут мы прикасаемся к нерву всего дела. После скандала с Поллардом Аба Эвен — человек умный и проницательный — сказал: «Необходимо следить за тем, что делают и чем занимаются руководители секретных ведомств. В особенности если они люди инициативные и одаренные, подобно Рафи Эйтану. Ясно ведь, что международные осложнения гораздо скорее могут вызвать люди талантливые, чем бездарные».
В израильской же разведке все чертовски талантливы. Более того, интеллект руководителей спецслужб был иногда настолько высок, что не поддавался никакому контролю. Это уже грозило превращением разведки в «удельное княжество» и вызывало в ее работе опасные перекосы. Вот уж действительно — горе от ума.
Тем не менее еще в шестидесятые годы шеф ЦРУ Аллен Даллес назвал израильскую разведку одной из лучших в мире. Столь высокая оценка актуальна и сегодня, несмотря на все пережитые страной и народом — а значит, и спецслужбами — потрясения.
День рождения израильской разведки следовало бы отмечать 30 июня. Именно в этот день убойно-жаркого лета 1948 года в ничем не примечательном доме на улице Бен-Иегуда в Тель-Авиве собрались несколько человек. Вопросы, которые они обсуждали, были уже согласованы с главой временного правительства Давидом Бен-Гурионом. Их предстояло лишь оформить в виде конкретных решений. За столом сидели люди, хорошо знавшие друг друга. Старшие командиры Хаганы и руководители отделов ее разведывательного центра ШАЙ.
Из еврейских организаций, действовавших в подмандатной Палестине, лишь Хагана — военное формирование рабочей партии Мапай, самой влиятельной политической силы ишува — обзавелась собственной разведкой. Агенты ШАЙ проникали всюду — в структуры британской военной и гражданской администрации, в арабские националистические формирования и даже в еврейские организации идеологических противников рабочего движения.
Повестку дня изложил Исер Беэри — тогдашний начальник ШАЙ, длинный тощий аскет. Его называли «Большим Исером». Этот человек исступленно верил в светлое будущее еврейского государства, которое воображал как общество величайшей нравственности. Всех, кто не соответствовал его пониманию этики и морали, он считал злейшими врагами Израиля и своими лично. Бен-Гурион ценил его преданность национальной идее.
Беэри лаконично сообщил, что глава правительства предлагает создать на базе ШАЙ три ведомства. Военную разведку, которую возглавит сам Беэри. Политическую разведку во главе с Борисом Гуриэлем — человеком разносторонне одаренным, отличавшимся нетривиальностью мышления. И наконец, службу внутренней безопасности Шин Бет, руководителем которой назначался один из самых способных командиров Хаганы, начальник тель-авивского отдела ШАЙ Исер Харель. За малый рост — всего 155 сантиметров — друзья прозвали его «Маленьким Исером». Забегая вперед, скажем, что именно ему суждено было поднять израильскую разведслужбу до уровня мировых стандартов.
Но в тот день никто такими категориями не мыслил. Тогда собравшиеся лишь утвердили предложение Бен-Гуриона, с чего и началась история израильских спецслужб.
Не все шло гладко. Вскоре стало ясно, что Большой Исер не просто не соответствует занимаемой должности, но и становится опасным для правопорядка и законности. Этот моральный дальтоник воспринимал лишь два цвета — черный и белый. Все, что было в его представлении черным, он хотел уничтожить, дабы обожаемое государство сияло ослепительной белизной. К счастью, карьера кандидата в израильские Дзержинские продолжалась недолго.