Майл, чему бы удивился не только Тор, но и его детективы, с явной неприязнью наблюдал за гостями из окна офиса. Директор Ал Моран приказал ему сделать всё возможное, чтобы незваные гости оставили склады в покое. И конечно же, в случае обнаружения Купола, следовало ликвидировать угрозу, не считаясь с рисками. Пока что получилось отвадить назойливых людишек, но они вернутся. Внезапно осенившая его мысль заставила меза выйти в приёмную.
— Мара, дай указание уборщикам срочно вычистить все склады, — приказал он секретарше. — Пусть начнут с большого и… нет. Нет, не нужно, я сам всё сделаю. Если полиция вернётся раньше моего возвращения, придержи их здесь и не пускай даже с разрешением от властей. Ясно? — почти бегом покинул он офис.
— Сделаю, — равнодушно кивнула ему вслед Мара.
Дождавшись, когда начальник уйдёт достаточно далеко, она набрала знакомый номер. На лице меза, пока она слушала гудки в трубке, появилась озабоченность.
— Это Мара, да, передай Алу, что у нас проблемы, — ровным, спокойным голосом сказала она, когда ей ответили. — Один из детективов похоже залез в склад над Куполом. Нет, его здесь не нашли. Непонятно. Ты думаешь? Да нет! Вряд ли полиция столь хитра, что станет придумывать такие сложные ходы. Ага. Они ушли, но обещали вернуться, Майл побежал чистить территорию. Угу, хорошо, прослежу.
Она неторопливо, с задумчивым видом, положила трубку и подняла со стойки зеркальце. Убедившись в безупречности макияжа, красавица коварно улыбнулась самой себе.
Глава 21. Тень воина
Марка
Он очнулся в полумраке пещеры и понял, что всё ещё жив. Лежал на холодном, каменном полу, а боль обволакивала израненное тело. Ему казалось, что если он даже попытается пошевелить рукой или ногой, то эта боль многократно усилится. Поэтому поначалу он лишь пошире открыл глаза и осмотрелся. Первое, что увидел вверху, была небольшая брешь в куполе, через которую он сюда и попал. Солнечный свет лишь слегка рассекал сумрак его темницы и дарил надежду, надежду на спасение. Для осмотра самой пещеры ему понадобилось повернуть голову и тысячи злобных искр рассыпались перед глазами. Он зажмурился, а когда вновь открыл глаза, увидел лишь глухую стену. Повернуться в другую сторону стоило ещё больших усилий, но и там была лишь покрытая трещинами стена. Для того, чтобы окончательно убедиться в отсутствии иного выхода, кроме бреши над головой, несчастному нужно было приподняться. Отчаянно желая освободиться, он сделал попытку повернуться на бок, но тело пронзила такая боль, что он тут же сдался. Эта боль волной прошлась от спины к ноге и вернулась, ударив в и без того ошалевшую от страданий голову. Он был в сознании, но всё, на что был способен, — стонать и проклинать. Не желая сдаваться и собрав остатки своей воли, он вскоре попытался вновь, но ожидаемо проиграл, провалившись в бездну болевого шока. Его начало лихорадить, а с губ бесконечным потоком нёсся бред умирающего.
Но смерть не спешила. Когда боль слегка утихла, в голове тут же всплыли воспоминания о сражении.
Они шли на помощь осаждённому городу и выбрали кратчайший путь через ущелье. Очень торопились, надеясь успеть к ночи. Их командир планировал отдохнуть в лесной чаще и атаковать врага до рассвета. Они так спешили, что не заметили вражеских лазутчиков. Тем более не ожидали засады. Солнце уже спряталось за отвесными кручами и здесь особенно быстро темнело. До выхода к лесу оставалось совсем ничего, и воины мысленно готовились к ужину и долгожданному отдыху. Их ждали прямо в ущелье, в самом узком его месте, недалеко от выхода. Враги внезапно устроили обвал позади растянувшегося по тропе отряда. Путь к отступлению был отрезан, и воины рванули вперёд, чтобы вырваться из опасной ловушки. Со склонов крутых вершин в них летели камни и стрелы. Он оказался среди тех, кому посчастливилось спастись из ущелья, до того, как его перекрыл очередной завал. Большинство их товарищей остались в каменной западне, и командир в их числе. Они же, с десяток спасшихся, выбежали прямо на плотный строй встречавших их прямо у ущелья врагов. Его товарищи, не раздумывая, ринулись в свою последнюю, самоубийственную атаку, но не он. Он побежал влево и только две стрелы успели коснуться его плеча и бедра. Несколько вражеских воинов преследовали труса, но безуспешно. Он бежал так быстро, как никогда в своей жизни. Дыхание несколько раз перехватывало, а сердце готово было выскочить из ходившей ходуном груди. Голоса преследователей многократно умножали его страх. Почему-то решив, что в лесу они его рано или поздно настигнут, он свернул к горным склонам, желая укрыться среди камней. Успел преодолеть несколько поросших травой, каменистых площадок, которые поднимались всё выше, словно ступени причудливой лестницы, когда, как раз обернувшись в поисках врагов за своей спиной, оступился в замаскированную той же высокой зеленью брешь в куполе этой пещеры. Упал он стремительно и, грохнувшись на пол, тут же потерял сознание.