— Извини за опоздание. — Виновато улыбнувшись, Карен чмокнула меня в щеку. — Мартин все пытался решить, покупать ему акции Диснея или нет. Так ничего и не придумал и в конечном итоге просто отправился домой.
— А он вообще-то когда-нибудь сделки заключает?
— Бывает. Надо только запастись терпением. — Она протянула руку через стол и сжала мою ладонь. — Не сердись, что в последнее время мне приходится столько работать. Из-за этих слухов о реорганизации мы все вынуждены демонстрировать необыкновенное усердие. К тому же они хотят, чтобы я почаще встречалась с клиентами.
— Да ты что! И уже планируешь какие-нибудь поездки?
— Да. На будущей неделе в Голландию, а где-то через полмесяца должна опять лететь в Париж.
Я расстроился, хотя и понимал, что раз начальство и клиенты требуют, тут ничего не поделаешь. Мы заказали вишневку.
— Ну, не злись, — попросила Карен, заметив, наверное, на моем лице огорченное выражение. — Да, знаешь, сегодня мы с Салли вместо обеда ходили за туфлями. Девочка просто места себе не находит.
— Помогло?
Когда у Карен на душе тяжело, она обычно отправляется покупать обувь. Дома у нее стоят дюжины и дюжины пар туфель, многие из которых приобретены в прошлом году. В последние несколько месяцев она в обувные магазины не наведывалась, что меня, сами понимаете, только радовало.
— Не знаю. По-моему, мне удалось ее немножко взбодрить. Джек Тенко ее действительно достал.
— Бедняжка. Как же важно иметь пристойного босса, правда? Особенно когда только начинаешь.
— Согласна, — усмехнулась Карен. — Вот Эд тобой просто нахвалиться не может.
— Эти юнцы так впечатлительны! — небрежно пожал я плечами, хотя слышать подобные отзывы было весьма приятно.
— Ну и как у тебя прошел день?
— Неплохо. По некоторым из сделок начинает наблюдаться отдача. Правда, до конца месяца осталась всего неделя, и по его итогам я, видимо, пролечу на полтора миллиона.
Терпеть не могу завершать месяц с убытками, да еще в таких крупных размерах, однако сейчас это было неизбежным.
— Не повезло. Вот видишь, даже у тебя не всякий месяц получается прибыльным.
Подошел официант, и мы сделали заказ. Карен пригубила вишневку.
— Как ты думаешь, о чем Ричард хочет с тобой поговорить?
— Понятия не имею. Должно быть, что-то крайне важное… Иначе он не стал бы тащить меня в такую даль. К тому же так срочно. — Тут мне в голову пришла неожиданная мысль. — Готов спорить, что у «Фэрсистемс» уже кончилась вся наличность!
— Не может быть! — вырвалось у Карен. — Ты думаешь?
— А почему нет? Он просто не умеет управляться с финансами. Глупец, надо немедленно продавать компанию! Я ему так и скажу.
— Скажи обязательно. Обидно ведь после стольких трудов взять и все потерять.
— Возможно, причина в падении цен на акции. Тебе удалось что-нибудь разузнать?
— Абсолютно ничего. Компания-то крошечная, большинство о ней даже не слышало. Позвонила одному приятелю, который работает в «Вагнер — Филлипс». Он тоже ничего не знает, сказал только, что акции «Фэрсистемс» неуклонно дешевеют.
— Даже если ценами эти акции и манипулируют, не могу представить, с чего вдруг такая срочность. — Я тяжело вздохнул. — Нет, боюсь, речь идет о банкротстве.
Официант принес и расставил блюда. Да, кухня здесь все же отменная. Я попросил открыть бутылку дорогого вина. Поднял свой бокал.
— С днем рождения!
— Спасибо. Тридцать. — Карен передернула плечами. — Не уверена, что такую дату стоит праздновать.
Я дипломатично промолчал, упоминаний о ее возрасте я старательно избегал.
— Как вкусно! — Карен глотнула вина.
— Так когда ты едешь к маме?
— Завтра вечером. Еще раз отметим мой день рождения. Странно как-то, праздничный ужин вдвоем, только она и я.
— Ты уж прости, что не смогу тебя сопровождать. Мне действительно нужно встретиться с Ричардом.
— Все в порядке. Так даже лучше. А то вы с ней, не дай Бог, еще поцапались бы. Просто как-то чудно все это…
— Без отца, имеешь в виду?
— Да, — ответила она внезапно севшим голосом.
Мы оба выросли в распавшихся семьях, и тема эта была для нас одинаково болезненной. Поэтому затрагивали мы ее не часто, но сейчас меня вдруг охватило неодолимое желание расспросить Карен поподробнее.
— Ты не пробовала с ним повидаться?
— А как мне его найти? Мама, по-моему, знает, где он, но не говорит.
— Даже тебе?
— Даже мне. — На глаза у нее начали наворачиваться слезы. — Она, конечно, отпирается, утверждает, что он исчез бесследно.