– Ого! – встрепенулась я. – Мы… Мой папа… В общем, мы жили в том же доме! В первом дворе. А про те квартиры пятнадцати-комнатные я слышала, да. Они вроде как над арками располагаются. Не знала, правда, что какую-то разделили, говорили, мол, их все коммунальными сделали.
– Все да не все, – усмехнулся дед. – Ну так вот, – Степан перелистнул страничку и на меня взглянула с пожелтевшей чёрно-белой фотографии красивая женщина в светлом длинном плате и с зонтиком в руках. – А вот и дедова сестра.
– Ольга, – кивнула я, припоминая имя.
– Да, моя двоюродная бабка. Она, умудрилась удачно замуж выскочить. Хотя… Это тоже как посмотреть. В те ж времена все якобы равны были…
– Но некоторые ровнее, – невесело усмехнулась я.
– Вот именно! – кивнул Степан. – Муженёк её в верхах вращался, но старый был. Она рано овдовела, осталась с дочкой на руках. Замкнулась в себе, и замуж больше так и не вышла. Хотя это-то немудрено – мало мужиков было в то время, а она судя по рассказам избалована была мужем. И ещё несмотря на полученное от него наследство, претендовала на долю в дедовой квартире, мол, семейное гнездо и всё такое. Они даже переругались из-за этого. В итоге, она перестала отношения с семьёй поддерживать. Дед узнавал о ней. Она с дочерью тоже переругаться умудрилась и та, замуж выйдя из дома ушла и больше с матерью не общалась. Да и дед умер как я уже говорил… Так что, что уж там дальше у них было мне неведомо. Знаю лишь, что прожила она о-о-очень долгую жизнь, а пятнадцать лет назад, нашла мою дочь и оформила на неё в наследство свою квартиру.
– Даже вспомнились папины рассказы про маму. Смутно правда, – призналась я, искренне надеясь, что моя оговорка не приведёт к необходимости ворошить основательно забытое прошлое моей семьи. – Я ведь её не помню. Что-то там тоже было про некогда знатный род и сумасбродную прабабку, знать не желающую свою дочь и всех её отпрысков. У мамы говорят был брат, правда умер ещё до моего рождения. Да и она… ненадолго его пережила. А папа… Он про своих родных почему-то не рассказывал. Вернее, только то, что его родители рано погибли, воспитывал его дед, который когда-то и сжёг вынужденно все документы и фотографии похоронив всю историю.
– Темнил. Но как бы там ни было, мать твоя выходит тоже из знатных? – приподнял бровь Степан. – И жили вы не в простом доме. Хотя во дворах больше купцы селились встарь, но и знать раскулаченная, власть новую признавшая, там осталась. Ты ж говорила квартира вся ваша была? Не коммунальная? Или это он купил, когда раскрутился?
– Своя – да. А насчёт знатных… Скажем так – из интеллигенции, – усмехнулась я, вспомнив папину отмазку. – А квартиру папа купил, перед моим рождением, когда мама ещё жива была.
– Почему именно там? Не говорил? – заинтересовался дед.
– Не знаю, – пожала плечами я. – Нынче там очень дорого, не думаю, что раньше иначе было. Но зато престижно, да.
– Ага, из интеллигенции значит. Якобы, – хмыкнул Степан.
– Папа так говорил, – пожала плечами я, а самой если честно, стыдно стало, что почти ничего не помню. – Он тогда и фамилию отчество иное взял, а я… – вздыхаю, оборвавшись на полуслове.
– Ну что ж тут поделаешь? – прекрасно всё понял Степан. – Молодое дело такое, до памяти ли вам?
– Нет-нет! – спохватилась я, заметив, что он хочет закрыть альбом. – Родных не знаю, так хоть приёмных узнаю, – говорю, не желая обидеть хозяина невниманием.
Мы ещё около часа рассматривали фотографии, а потом Степан спохватился:
– Заболтались мы! Хлеб разберут, а следующий завоз только через три дня будет.
Собралась я быстренько, закуталась получше на этот раз, и прихватив смешную самодельную сумку-котомку на длинной лямке и кошелёк, отправилась в магазин, мысленно планируя ещё и тест на беременность купить. Да, я почему-то была уверенна в том, что Степан не ошибся в своих догадках, но после разговора с Аней, и сегодняшнего сна, мне почему-то уже хотелось, чтобы дедов прогноз оказался правдой.