– А вот таких! – она кивнула в мою сторону. – То Степан никому, даже детям своим, не нужен был, а как их не стало и площадь в городе осталась, так эта пигалица на неё глаз и положила, – оглядывая собравшуюся толпу вещает рябая, да так будто меня тут и нет вовсе, а она истина в последней инстанции и глас божий.
Стою. Как рыбина рот разеваю и не знаю, что сказать?
– Поостыла б ты, Машка, – вновь попыталась утихомирить баламутку продавщица, от которой как раз в этот момент отошла обслуженная покупательница.
– А то что? – с вызовом воззрилась на неё рябая.
– А то! Никто не против, если девочку вне очереди обслужим? – поинтересовалась у собравшихся продавщица и со всех сторон послышались одобряющие такое решение отклики вперемежку с редким недовольным бурчанием. – Ну вот и чудно. Иди-ка сюда, – поманила она меня, а я аж растерялась.
– Как это так? – тут же попыталась преградить мне дорогу рябая. – Моя очередь! Потом хоть обпропускайтесь!
– Посторонилась бы ты, Мань? – подступила к ней, неведомо когда успевшая встать с подоконника и подойти к прилавку Люся. – Все готовы ждать и ты потерпишь. Нечего было к девочке лезть.
– А чего она…
– Чего она? – переспросила Люся. – Ты ж первая к ней прицепилась. Она тебе и слова не сказала ещё.
Меня тем временем бабульки стоявшие в очереди вперёд протолкнули. Уши горят. Ничего себе сходила в магазин! Страсти-то какие…
– Что нужно? – поинтересовалась продавщица, не обращающая больше внимания на едва ли не рвущих друг другу волосы баб.
– Три тёмных хлеба, один белый, батон, – говорю и тише добавляю: – И тест на беременность.
– Вот тебе и девочка, – съязвил кто-то.
– С последним помочь не смогу, – вздохнула продавщица. – Нету.
– Так ты ей марганцовки дай, – донеслось из-за спины.
Стою красная как рак и деваться некуда. Не бежать же прочь без хлеба? А тут юмористы, блин, собрались. И слух хороший, я ж едва слышно сказала, ан нет, услышали!
– Лучше йоду дай, – посоветовал ещё кто-то, и я аж обернулась, уставившись круглыми глазами на бабульку божьего одуванчика:
– Зачем? – спрашиваю, хотя наружу рвался другой вопрос: «Вы что издеваетесь?»
– Вот молодёжь пошла, – подкатила глазки к потолку бабулька. – Как деток стругать знают, а как проверить…
– Вы серьёзно? – растерянно пробормотала я. – Извините, просто не слышала про такое никогда. И что надо делать? – уточняю, понимая, что с ума сойду, если до города ждать придётся.
– Возьмёшь чистый белый лист бумаги, смочишь в моче. Потом капни на него йода, – терпеливо начинает объяснять бабка. – Если бумага станет синей, значит не беременная ты, а если сиреневой или фиолетовой – то готовь пелёнки.
– Он хорош-то хорош, баб Насть, – подала голос молчавшая до сих пор невысокая худенькая женщина, лет сорока пяти. – Вот только это не советский союз, сейчас состав бумаги разный может быть, а значит и результат.
– То-то я и говорю, – произнёс ещё кто-то. – Марганцовка нужна! Она что при союзе, что сейчас – та же.
– А с ней-то что делать? – не оборачиваясь, спрашиваю.
– Просто там всё, – отвечают. – Возьмёшь небольшую банку, ну как майонезную. Наберёшь тёплой воды, разведёшь в ней марганцовки, чтоб вода светло-розовой сделалась. Потом вольёшь туда немного утренней мочи. Если раствора посветлеет и станет светло-жёлтым, результат отрицательный, а если он не изменится и появятся хлопья в осадке – положительный. Такой вот тест. Только не везде говорят нынче марганец купить можно. Но у нас тут продают, да…
– А дайте ещё марганцовку, йод и… лист бумаги, – обращаюсь я к продавщице.
– Что решила прямо тут первый способ испытать? – заржал какой-то мужик за моей спиной, бабы на него зашикали тут же.
Продавщица тем временем вручила мне листок и ручку.
– Записать рецепты хочу, – спокойно отбрила я шутника.
– Ну тогда ещё один записывай, – удивила меня очутившаяся рядом рябая и я напряглась, ожидая подвоха.
– Утром в баночку пописай и капни туда йода. Если капля сразу расплывётся не беременна. А если останется на некоторое время целенькой, значит, беременна, – отвечает та.