На лошадке ехать было куда веселее, чем пешком топать тяжёлые сумки на себе волоча. Вокруг красота: тучки окончательно разбежались, небо синее-синее, солнышко светит, снег искрится и скрипит под полозьями, лошадка нет-нет да всхрапывает. Вот если б нас сразу со станции на коняшке забрали, так вообще ощущение было бы будто в сказку попали.
Вскоре впереди показался просвет между деревьями, за ним пошли то ли луга покосные, то ли поля, зимой-то не разобрать, видно лишь, что равнина и ни единого деревца или кустика вокруг. А дальше мелькнул знак с наименованием населённого пункта и потянулись заборы. Не дачные сетчатые и не зажиточные из железа да камня, а обычные – как в старинку в деревнях и водилось – деревянные. За ними виднелись бревенчатые хоромы под серыми шиферными крышами. Из труб дымок вьётся, где-то скотинка блеет, мычит, собаки как заведённые брешут.
Деревня как ни странно оказалась немаленькой. Или это только впечатление такое складывалось, ведь по сравнению с садоводствами здесь участки огромные, соток по шестьдесят, а то и больше. Помимо основательных деревянных домов имелись в каждом дворе хозяйственные пристройки типа скотных дворов и сеновалов, плюс огороды и сады.
Проехав почти через всю деревню, миновали кладбище, явно заброшенные, ещё советских времён скотные дворы, и уже за ними остановились возле очередных хором.
– Тпр-р-р-р… – крикнул возница. – Вот и приехали! – говорит, а сам соскочил с саней и к калитке во двор направляется. – Федотовна! – крикнул он. – Привечай гостей дорогих!
Мы тем временем слезли с саней, забрав свои пожитки.
– Пойдёмте, – улыбнулась Анюта, и завидев вышедшую во двор пожилую женщину, с визгом: – Бабушка!!! – кинулась навстречу хозяйке дома.
Старушка, зябко кутающаяся в накинутую впопыхах и не застёгнутую фуфайку на вид смотрелась лет на семьдесят. Зрение видать у неё было не очень хорошее, она долго щурилась, силясь разглядеть – кто ж к ней в гости-то пожаловал? А разглядев заулыбалась и вмиг забыв о морозе раскинула руки заключив внучку в объятия.
– А я с подругами! – тут же выпалила Анька.
– Ну и хорошо, – улыбаясь, кивает бабка. – Да, что ж это мы всё во дворе да во двое? Спасибо Степан, с меня причитается!
– Сочтёмся, – отозвался дедок, и хитро подмигнув нам на прощанье, вернулся к саням.
– А вы в дом заходите, нечего тут мёрзнуть, – причитала Анина бабка.
Взойдя на высокое крыльцо, прошли в помещение исполнявшее роль веранды. Тут было холодно, что и не мудрено при таких-то окнах почти во всю стену. Зато светло. Возле одной стены стоит диван, у другой длинная лавка, у третьей старинный секретер и большой покрытый клеёнкой стол. Затем мы миновали небольшой мрачный коридорчик из которого уходило три двери, и наконец-то попали в жилую часть дома. Здесь было жарко натоплено и пахло свежей выпечкой.
– Разувайтесь, – кивнула нам Аня, указав взглядом на полочку с обувью.
– Вот как чуяла, – бормочет тем временем старушка. – Тесто с вечера поставила да пирогов сегодня с утра напекла. Вы раздевайтесь, раздевайтесь. Вещи в комнаты отнесите… Ань, покажи гостям куда идти! Я пока на стол соберу. У меня тут щи есть… – уже вовсю шуруя кочергой в настоящей русской печи, приговаривала хозяйка.
Дальше я не расслышала. Аня повела нас вглубь дома. Из той комнаты, где осталась хозяйка дома, выходили три двери. Через одну мы пришли, что было за второй неведомо, но судя по всему, там комната Аниной бабушки, через третью сейчас попали в ещё один небольшой мрачный коридорчик, из которого тоже выходило три двери.
– Это моя комната, – подруга пошуршала рукой по стене, в поисках выключателя и тут же пришлось зажмуриться, после темноты – свет ослепил. – А вы выбирайте из этих двух, она кивнула, указывая нам направление.
Обе спальни ничем особым не отличались, поэтому и думать было не о чём, я заняла ту, к которой ближе стояла, вторую Надя. Не успела снять куртку и распаковали сумки, как на пороге нарисовалась Анька:
– Пойдём есть. Заодно с бабулей познакомитесь, – говорит. – А потом баньку затопим.
Глава 3 Гадания на суженого
То ли поздний обед, то ли ранний ужин прошёл в приятной дружественной обстановке. Щи знатные оказались, пироги вообще выше всяких похвал. Хозяйку дома звали Клавдией Федотовной, но она нас попросила звать её по-простому – бабой Клавой. Не знаю уж, как Наде, а мне так проще, так как «Федотовна» звучало для моего слишком уж городского уха как-то диковато и чуждо и никак не желало ложиться на язык, так и хотелось Фёдоровной бабулю обозвать.