Он появлялся не часто. Ну как не часто – последний раз был восемь лет назад. А до этого – год отсутствовал. Все его сразу же узнавали по причине неизменности – он не менялся. И всегда останавливался в домике, который стоял на самом краю второго холма. В той избе никто и никогда не селился. Селяне всегда считали, что это его собственное жильё, хотя никто и не мог вспомнить, когда он его строил.
Когда он появлялся, об этом узнавали все жители разом, дорога просматривалась издалека – высокая, худая фигура в длинном, бурого цвета плаще, в руке – суковатый посох. Он степенными, широкими шагами приближался к селению. За плечами просматривался внушительный рюкзак, на голове – шляпа. Он доходил до границы Косого леса, и исчезал. В лесу было достаточно тропинок, а густая листва плотно покрывала нижнюю подстилку. Двуголовцы переговаривались:
– Аристарх опять заявился. Давно уж не видно было. Снова по тропинкам через Косой пошёл.
– Какой Аристарх, ты чего сочиняешь? Его Леонид зовут, а по батюшке вроде бы Петрович!
В соседнем дворе горячо возражали:
– И не Аристарх, и не Лёня, совсем даже Пилигрим его зовут, а иногда – Андрей.
– Да успокойтесь вы все! Пилигрим, это не имя вовсе! Сейчас он печку растопит, воды натаскает, и в лавку пойдёт за хлебом. Там и скажет, какое сейчас именование у него.
В очередной визит гость представился Аристархом. Появился он после восьми лет отсутствия. Где его носило, что он видел в своих странствиях – об этом путешественник никому не рассказывал. На улицах деревни не показывался, даже из дому днём почти не выходил. Лишь ночью было заметно движение светильника в его дворе, но чем занимался этот колдун, а именно так все в Двухголовке его называли, никто не мог сказать – забор у подворья был высокий.
Однажды вечером в его калитку кто-то громко постучал…»
На этих словах чтец закрыл свой блокнот, и замолчал. Тишину кабинета рассёк громкий голос Иосифа Соломоновича:
– Ну ты чего умолк, Филипп? Что там дальше-то произошло? Кто к нему пришёл?
Сочинитель заулыбался:
– А-а, интересно стало? А ты читать не хотел! Теперь вот и не скажу!
– Давай читай, не издевайся!
– Ося, ты тут посиди, а я сейчас до помоста сбегаю, поглядеть нужно, что там ребята сладили. Извини. А блокнотик я тебе оставлю.
И с торжествующей улыбкой на губах, Филипп выскочил из кабинета. Декоратор сокрушённо покачал головой: «Вот же шельмец!», – и тоже поднялся – дела не ждали. На Филиппа он совсем даже не сердился – они знали друг друга всю свою жизнь, ещё со школьной скамьи, многое пережили вместе, и если требовалось, то по мере сил помогали друг другу в этом окружающем их беспокойном пространстве, называемом жизнь. А в эти дни поддержка была необходима – в театре началась горячая фаза подготовки к премьере бессмертного «Короля Лира». На сцене и в гримёрках царило нервное возбуждение – как обычно, не хватало всего – плотнику досок для щитов, электрику полсотни метров провода для удлинителя, режиссёру другой актрисы на роль Корделии, а Иосифу Соломоновичу постоянно требовался Филипп собственной персоной. Ну у кого ещё можно было спросить о причине отсутствия на рабочем месте этих двух разгильдяев, что ещё вчера должны были закончить монтаж кустарников и стены готического замка? Комплект для сборки так и стоял не распакованным возле задней стены сцены. Увидев это яркое проявление вопиющей безответственности, главный декоратор взревел, как дикий марал:
– Филипп!!! Немедленно сюда!