Если, конечно, не предполагать, что брат Фиор вдруг влюбился в герцога Гоэллона, которого ему слишком явно не хватает. Поднимая усталые глаза, он хочет увидеть напротив отнюдь не Араона. Если же вспомнить, какое лицо сделалось у племянника герцога Гоэллона, когда старший родич заявил, что хочет уехать… …то вывод очевиден: достойный потомок короля Лаэрта вовсе не считает, что одержал победу. Он опять что-то затевает, и в это не посвящены ни Реми, ни Фиор, ни все прочие. Включая единственного племянника.
— Это не заговор, — сказал Араон. — Сговариваются числом от двух. Вот топятся в одиночку…
— Наверное, — Элграс потянулся и достал все-таки из-под кресла шарик от золотой погремушки, подкинул, поймал. — Арестовать его, что ли?
— За что?
— Не «за что». Зачем. Чтобы мне уже хоть кто-нибудь все честно и прямо рассказал. Король я или не король? — грустно улыбнулся Элграс. — Прихоть у меня такая королевская: понять, наконец, зачем все это было. Если уж твой регент так надежно пропал… а мой сам ничего не знает.
— Я бы не стал ему мешать… — Идея ареста близкого родственника Араону не понравилась.
— Может быть, ты еще и знаешь, в чем именно мешать? — юноша-король стащил ноги со стола, встал. — Если бы я год назад знал, что тобой прикрывают меня — я бы ему очень даже помешал! Потому что мне такого не нужно!
— Что, был другой выход? — удивился брат.
— Выход есть всегда! — отрезал Элграс. — Вопрос только, искать его или вцепиться в первое попавшееся решение. Вот и сейчас… Ну почему мне кажется, что опять та же игра? Опять сплошная польза, мне, например — без моего ведома? — высокий подросток запустил руки в волосы, досадливо тряхнул головой. — Может, я уже с ума сошел?
— Ни с чего ты не сошел, — нахмурился Араон. — Ты прав, так оно и есть. Только арестовывать — это уже слишком.
— Да я пошутил. А вот побеседовать…
— Прикажи ему явиться во дворец и побеседуй, — подсказал старший.
— Можно и так… — на физиономии короля появилось прекрасно знакомое Араону разбойничье выражение. — А можно — и не так! Братец, не в службу, а в дружбу — позови-ка мне Фиора. Только тихо, чтоб никто не заметил… Араон знал, где искать герцога Алларэ, которого еще никто не привык называть герцогом-регентом (этот титул, кажется, навеки остался за скорийцем), и знал, что слов: «Элграс хочет тебя видеть!» вполне достаточно для того, чтобы королевский первенец отложил перо и поднялся.
— Только тайно, — предупредил подкидыш, которого двое родных детей короля Ивеллиона упрямо называли братом.
— Мальчишки, — вздохнул Фиор. — Какие здесь могут быть тайны? Нас, идущих открыто, увидят человек пятьдесят, но внимание не обратит никто. Регент и принц идут по своей надобности. Если мы наденем плащи, накинем капюшоны и будем красться вдоль стены, нас остановит первый же гвардеец. И расскажет об этом остальным. А те — фрейлинам, слугам, камердинерам, горничным…
— Значит, пойдем по своей надобности, — согласился Араон. Брат все-таки еще в чем-то сущее дитя; да и Араон не лучше, вот же, повелся на шутку. Хорошо, что есть Фиор, здравомыслящий и серьезный. Король Элграс мог бы стать звездой огандского театра. Ему не понадобились бы ни грим, ни маски — хватало жеста, позы, тона голоса, выражения лица. Сейчас герцогу Алларэ пришлось наблюдать Юного Самодура; несколько неожиданно после прежнего Наивного Брата.
— Господин герцог Алларэ, — гаденько протянул король, явно подражая покойному отцу; Араон передернулся. — Извольте сесть и рассказать, что за тайные дела связывают вас и герцога Гоэллона? Синеглазый королевский первенец сел там, где стоял, и хорошо, что стоял он прямо перед кушеткой. Потом он некоторое время вглядывался в Элграса, стоявшего у камина с щипцами в руках. Понял, что над ним шутят, или принял вопрос всерьез — Араон не догадался.
— Нас не связывает никаких тайных дел, — сказал Алларэ наконец; сказал полную правду, как отметил Араон. Пальцы приглашенного нервно теребили кружевные манжеты рубахи, потом принялись оправлять шитье на кафтане. Золотой перстень регента с белым эмалевым щитом ярко блестел, притягивая свет от горевшей рядом свечи. Лицо герцога Алларэ сохраняло странное выражение: не то предельная усталость, не то подступившие к глазам слезы, которые нужно непременно удержать.
— Да неужели? Вы хотите сказать, господин герцог, что были со мной хоть немного откровенны?! — игра продолжалась; неприятная игра, раздражавшая, надо понимать, не столько Фиора, сколько Араона.
— Смотря что вы имеете в виду, — герцог Алларэ поднял голову и в упор взглянул на короля.
— И что же это я могу иметь в виду?! — передразнил его Элграс уже своим голосом, а не отцовским, от которого веяло ледяным могильным холодом. — Все! Где был герцог Гоэллон? Куда он опять собирается? Почему у нас горы вдруг задвигались? Чего хотели «заветники»? А вы все чего хотели? Хватит, братец. Все это происходит в моей стране, и я хочу знать, что именно творится!
— Элграс, если бы я сам понимал хотя бы половину, я бы уже рассказал тебе! — регент поднялся, прошелся по комнате. — С лета мы пытаемся это узнать. Разными способами, и каждый раз только ошибались. Недооценили и не поняли герцога Скоринга, потом ошиблись из-за архиепископа Жерара, теперь… Да, теперь я не понимаю, что именно затеял делать герцог Гоэллон. И… Фиор замер, скрестил на груди беспокойные руки, встал посреди кабинета, пристально глядя на Элграса.
— Мой король, вы должны об этом услышать, — четко выговорил он. Рассказ оказался совсем недолгим, может быть, на пять, десять минут — но именно эти минуты Араон потом вспоминал, как длинные тягучие часы; их же он мог по справедливости назвать концом своего детства. Он был королем и гонимым самозванцем, убийцей и жертвой, но был ребенком, а теперь вот… все. Больше не вернется.
— Вы дураки? — сдавленным голосом спросил мальчик-король. — Почему вы мне не рассказали, когда сами узнали?! Я, по-вашему, где живу — здесь или в Мире Вознаграждения? Меня это все не коснется, если не рассказывать, так, что ли? А уж ты-то, Фиор… это ведь нас с тобой обоих касается! Напрямую! Нашей крови…
— И герцога Гоэллона тоже, — напомнил Араон. — И этого его племянника…
— Фиор, по вам по всем Шеннора плачет! По тебе, Реми, дяде Руи! Понимаешь ты это, или нет? У нас тут такое может случиться, а вы… прячетесь по кустам и творите, что каждому в голову взбредет!!! — рявкнул Элграс. — Этот еще… предшественник твой, его туда же! Заговорщики… искусные интриганы… Недоумки!
— Благодарю, — холодно откликнулся Фиор, и король осекся, впрочем, ненадолго.
— У них тут кто-то собирается покуситься на богов, другой двигает горы, может начаться невесть что — и я узнаю об этом позже всех и случайно! Слушай, брат, давай я вернусь в обитель? Мне там хорошо, а вы тут правьте, у вас же так лихо получается?!