Во Франции мода на светло-коричневые тона в одежде возникла, когда у королевы Марии Антуанетты родился сын. Супермодная краска, в которую окрашивались все ткани называлась очень изящно «кака». Это слово и сейчас присутствует во многих языках. В переводе оно не нуждается.
Король Франции Людовик XV слыл дамским угодником и очень огорчался, если узнавал об измене возлюбленной. Известен случай, когда его высочайшее величество укорял одну из своих фавориток, госпожу Деспарбес:
— Ты расточала свои милости всем моим подданным; ты была благосклонна к Шуазелю!
— Да, но он так могущественен, сир! — оправдывалась Деспарбес.
— И маршалу Ришелье! — продолжал Людовик.
— Он такой умница!
— А Манвиль?
— Женщина — слабое создание, если б вы знали ваше величество, какой он красавец!
Тут Людовик не выдержал:
— Ну а герцог Омон? Он что? Красавец, умница?
— О, государь, но он так глубоко предан вам! — не растерялась дама.
Первое сражение Наполеон пережил ещё до своего рождения. В 1769 г. Карло Буонопарте, его отец, боролся против французской оккупации Корсики. С ним рядом была его верная жена. Она тоже сражалась. Через три месяца она родила сына. Возможно, потрясения, пережитые им еще во чреве, стали частью его необычной натуры.
Наполеон с детства страдал заболеванием, которое на языке профессиональной медицины называется атриовентрикулярная блокада сердца. Сердце великого завоевателя билось чуть быстрее, чем у слона — всего 40 ударов в минуту. Жить с таким заболеванием можно, но только избегая физических нагрузок, ярких переживаний и экстремальных ситуаций… И первого и второго и третьего в жизни Наполеона было предостаточно
Почему Буонопарте решил называться Бонопартом? «Буоно парте» по-итальянски звучит как «большая часть». «Не все французы воры, но большая часть», — шутили в оккупированной Италии.
Однажды к Наполеону пришел инженер и представил проект парохода. «Какая-то железка поплывет!? Без парусов!? Да вы считаете меня дураком!!!» — возмутился император и велел инженеру убираться со своими чертежами.
В ссылку на остров Св. Елены низверженного императора англичане отправляли уже на пароходе. Наполеон окинул взглядом техническую новинку, вспомнил, как прогнал инженера: «Вот главная причина моего поражения!».
Можно представить себе, в каком мире мы бы жили, если бы флот Наполеона был оснащен пароходами?
Последним словом умирающего Наполеона было «Жозефина»…
Сподвижник наполеона Жан Камбасерес был известным гурманом. Его стол считался одним из лучших в Париже. Как-то Камбасерес получил двух огромных осетров, что было весьма кстати, поскольку он давал большой обед. Да вот незадача: гости не оценят «эксклюзивность» рыбин, если подать их вместе.
Поразмыслив, наш герой нашел выход. Под звуки виол и флейт слуги внесли блюдо с первым осетром. Внезапно один из поваров споткнулся, рыба рухнула на пол.
Собрание застыло в замешательстве, и тут немую сцену нарушил спокойный голос хозяина: «Подайте другого».
Основатель династии шведских королей Жан Батист Жюль Бернадот по происхождению был французом, и к тому же маршалом наполеоновской армии. Чтобы наследовать шведский престол, Бернадотт был усыновлен престарелым королем Карлом XIII, а после его смерти стал Карлом XIV.
Последовательный сторонник шведского нейтралитета, покровитель наук и искусств, законопослушный гражданин, он правил 25 лет и умер, оплакиваемый подданными. Какого же было удивление приближенных короля, когда на руке у него обнаружили татуировку, гласящую: «Смерть королям!»
Подавив в Германии революцию 1848 года, Бисмарк потребовал публичной казни её лидеров. На аргумент одного из своих оппонентов о том, что жизнь у человека может отобрать только Бог, железный канцлер без тени сомнения ответил: «Господь Бог не может уследить за всеми мерзавцами на земле, а потому нуждается в нашей помощи».
Будучи ещё молодым дипломатом, Отто Бисмарк был направлен посланником в Санкт-Петербург, откуда постарался как можно быстрее улизнуть. Став канцлером, Бисмарк отговаривал короля Вильгельма от нападения на Россию. «Русские медленно запрягают, но быстро едут», — предупреждал он. Уже будучи в отставке он признавался: «Эта страна всегда пугала меня своей непредсказуемостью».