– Помогал мне, – ответил Мед, встревоженный ее вопросом. – Лодырь всю жизнь провел в городах, которые были окружены стеной. Знает пару вещей. Даже предложил когда-нибудь построить акведук.
– Ак-ве-что?
– Это чтобы в городе была вода.
– Это называется колодец, Мед.
– Нет, это будет вода прямо из Алундры… – Он уже воодушевился, но Блажка пресекла его сомнительной усмешкой. – Ладно, забудь.
Чувство вины заставило ее сделать глубокий вдох, чтобы побудить его к дальнейшим пояснениям.
Но в следующий момент оба вздрогнули, когда дверь распахнулась и в проем ворвалась громадная фигура Дуболома, уничтожив все шансы на рассказ об акведуке. Здоровяк весь покрылся потом и задыхался, челюсть его отвисла.
Блажка вскочила со скамьи.
– В чем дело?
Дуболом сложил увесистые руки вместе и растопырил их веером.
Теперь встал и Мед.
– Ворота, – понял он.
– Псы? – спросила Блажка, обходя стол.
Два вытянутых пальца на одной руке, выше них – один палец на другой.
Хуже.
Когда Блажка вышла, весь частокол закрывали спины. Когда она начала подниматься по лестнице, никто не обернулся. Мед взбирался за ней, дыша в зад, отсутствие руки совсем его не замедляло.
– Разойдитесь! – приказала Блажка.
Пара спин сдвинулась, и она выглянула поверх кольев, выставив перед собой тренчало.
Под утренним солнцем выстроилась шеренга всадников.
Кавалеро.
Наверное, с сотню. Или как минимум четыре двадцатки. Слишком много.
Один стоял впереди всех, менее чем в броске камня от ворот. Через мгновение после того, как Блажка добралась до стены, он задрал голову и громко объявил:
– Мастер копыта Серых ублюдков, я кавалеро Рамон. Согласно приказу капитана Бермудо вам необходимо явиться в кастиль.
– Мы Реальные ублюдки, хиляк ты, конелюб! – крикнул Хорек.
Рамон проигнорировал смех, распространившийся вдоль частокола. Его лицо осталось таким же бесстрастным, как у самой Блажки.
Она продолжала держать арбалет наведенным, ее глаза метались из стороны в сторону. Солнце тускло отражалось от стальных шлемов, чешуек кольчуг, головок копий и ободков щитов. Сотни крошечных отблесков сопровождались редкими стуками копыт и звяканьем упряжей, когда лошади переминались, стоя на месте. Теперь она видела: их точно сотня. Порядка семидесяти кавалеро и еще тридцать разведчиков, одетых в парусиновые куртки и шляпы с полями, и у каждого – заряженный арбалет.
Она снова посмотрела на Рамона.
Оба понимали, что перед ней стоял выбор.
– Я спускаюсь! – Напряжение, повисшее над полукровками, которые выстроились вдоль частокола, стало почти осязаемым. – Ублюдки со мной.
Братья собрались рядом с ней у подножия стены. Блажка, не сбавляя шага, направилась к хлевам, ведя остальных за собой. Ездоки, в отличие от сопляков, решились высказать свою тревогу.
– Ты же не пойдешь на самом деле? – спросил Облезлый Змей.
– Пойду. Ты подумай, что может случиться.
– Вождь. – Мед, судя по голосу, едва не умолял ее. – Там до сих пор остались псы.
– Полагаю, что так.
– И что, если они нападут на тебя?
– Не напали же, когда нас было одиннадцать. Так что вряд ли рискнут против сотни человек.
– Сотня хиляков не стоит одиннадцати нас, вождь, – заметил Хорек.
– Не стоит. Зато Штукаревы псы могут сожрать их всех до одного, прежде чем доберутся до меня. Это будет самый толковый расход кавалеро за всю историю Уль-вундуласа.
– И все равно не стоит тебе ехать одной, – сказал Мед, ускоряясь, чтобы выйти вперед.
– И куда это ты собрался? – спросила Блажка с вызовом.
– Седлать своего свина!
– Стой на месте, чтоб тебя!
Ярость в ее голосе заставила Меда замереть.
Блажка остановилась – другие вслед за ней. Она медленно повернулась кругом, призывая их прислушаться к ее словам.
– Этот приказ дерьма не стоит. Нужно успокоить Бермудо, убедить, что его люди в самом деле могли дезертировать. Этот говнюк больше не может сидеть на лошади, вот и посылает за мной.
Хорек согласно хмыкнул.
– Так давай покажем ему, что это была ошибка.
Блажка позволила его предложению на миг повиснуть в воздухе, но затем затрясла головой с тихим едким смешком.
– Ты этого хочешь? Драться? Устроить долбаное сражение? Это можно сделать. Нашпигуем стрелами несколько хиляков, смочим клинки кровью кавалеро. – Обводя всех взглядом, она остановилась на Хорьке. – Мы могли бы открыть ворота, выехать всем копытом и ударить их бивневой атакой, к которой они будут не готовы. С сопляками на стенах у нас есть шанс перебить их всех до последнего. Сегодня. Но что в следующий раз? Они уже спросят не одну меня. Черт, они и слова не скажут. Они сровняют Отрадную с землей и предадут мечу каждого за этой стеной. Каждого. Мне объявить голосование, чтобы проверить, кто этого хочет?