У меня опустились руки: третьим в этой компании оказался не кто иной, как мой закадычный школьный дружок Леха Богомазов. Дружили мы с ним с того возраста, когда запросто ходят под стол…
— Леха, — сказал я. — Ты что, Леха?.. Это же я, Тарас, не узнаешь?!
Лишь на секунду в светлых глазах Лехи промелькнуло нечто осмысленное — возможно, смутное воспоминание о том, как мы с ним сидели за одной партой — и тут же исчезло. Он сжал автомат так, что побелели пальцы.
— Леха! — в отчаянии заорал я. — Неужели ты убьешь меня?!
Его указательный палец лег на гашетку. Ах, так?!.
Выстрелили мы одновременно. Почти одновременно, но он стрелял уже будучи мертвым и поэтому не попал мне в лоб… Меня только сильно толкнуло в грудь, и я оперся спиной на березовый ствол.
Как в замедленном кинофильме, из-за деревьев выпрыгивали предвкушающие кровь громадные псы, за ними маячили бледные лица солдат… Неизвестно, чьих солдат. Врагов…
Откуда ни возьмись, в моей руке оказалась граната. Не учебная болванка и не имитационный пиропакет, а боевая вакуумная граната типа «три-а», и когда овчарки навалились на меня тяжелой, вонючей, злобной массой, я выдернул чеку и разжал кулак…
ТРЕТИЙ СЕРЖАНТ ОЛЕГ ГАРКАВКА (КЛИЧКА — «СИБИРЯК»)
Солнце было уже высоко, когда лейтенант резко остановился и поднял руку. В комп-планшете у него пискнул и замигал индикатор тревоги. Мы замерли, стараясь ни звуком не выдать своего существования. Эсаул даже не успел поставить одну ногу на землю и теперь напоминал цаплю, охотящуюся за лягушками. Сходство с этой птицей усиливалось благодаря выдающему носу даргинца — «шнобелю», по выражению Канцевича.
Я осторожно покосился на Одессита, встретился с ним взглядом, указал ему глазами на позу Эсаула, и Канцевич тоже расплылся в улыбке.
Бык подал условный знак: «Дозорные — вперед», и Ромпало с Большим Камнем неслышно исчезли за густой завесой леса.
Большим Камнем мы прозвали Артура Абакалова с его же подачи. Где-то он умудрился вычитать, что именно так буквально переводится его имя с сербохорватского языка, и довел это лингвистическое открытие до всей роты…
Вернулись Белорус и Артур через несколько минут.
— В сотне метров — болото. Там засада, — коротко доложил Ромпало командиру. — Не иначе, нас поджидают.
— Сколько их? — осведомился Бык.
— Человек пятьдесят. Спецназ, — сказал Артур.
— О, шит! — энергично ругнулся лейтенант. — Без шума не обойдемся, а это нам ни к чему. К тому же, время… До момента «эйч» — всего двенадцать часов!
Он бросил в комп-планшет беглый взгляд, и лицо его прояснилось.
— За мной, бойз, — бросил он через плечо, и мы опять окунулись в лес, забирая круто влево.
Мысленно я сделал ручкой тем бедолагам, которые обречены были стать жертвами огромных и осатаневших от голодухи болотных комаров. Хотя… Странно: до сих пор я не заметил в окружающих дебрях ни одного комара. Опыляли, что ли, весь этот лес, чтобы создать для нас удобства? Ладно, бог с ними, с комарами и мошкарой — нет их, нам еще лучше!.. Вот вещмешок что-то потяжелел. Устал я, что ли? На тренировочных марш-бросках не уставал так, как сейчас…
Лес начинал редеть. Вскоре мы продвигались по пронизанным солнечными лучами перелескам. Небо прояснялось, но за горизонтом вовсю громыхало — грозы нам только еще не хватало! Видно, господь Бог решил, что служба нам медом кажется…
Лес внезапно оборвался, и открылось довольно обширное поле.
Мы залегли. Бык достал лазерный бинокль-дальномер, но и без его мощной оптики нам было видно все, как на ладони.
И этому зрелищу отказывались верить глаза.
Поле было изрыто огромными воронками, трава была на нем в разных местах выжжена. Наверняка не меньше двух тяжелых гаубичных дивизионов старательно расстреливали поле кумулятивными и термитными снарядами, а, вернее, не поле, а то, что по нему двигалось — танки на воздушной подушке. Силуэты танков были знакомыми: «Альфа-74», но в каком виде!..
Всего на поле осталось двенадцать машин. С сорванными башнями, со страшными дырами в бортах от кумулятивных снарядов, с распущенными лентами драйв-гусениц, они чернели бесполезными грудами обгоревшей, расплавленной и изуродованной брони, накренившись на краю воронок, задрав к небу дула лазерных пушек, некоторые танки вообще были перевернуты попаданиями вверх гусеницами… Танки, видимо, атаковали в южном направлении, где виднелись полузасыпанные, расплющенные окопы и траншеи, искореженные до неузнаваемости остовы блинкерных орудий и спутанные клубки еще не успевшей поржаветь колючей проволоки…