— «Не влезай — убьет», — пошутил Брилер. — Садись, садись, нам остается не так уж много обсудить…
Рамирову ничего не оставалось делать, кроме как вернуться в кресло.
— Давай-ка мы с тобой поговорим вот о чем, — спокойно, как во времена их совместной работы в ЮНПИСе, сказал Брилер, наливая себе очередную порцию виски. — Значит, ты все-таки хочешь добраться до нашего друга Гефеста и, образно говоря, раскроить ему череп. Допустим, что тебе это удастся, хотя я имею большие сомнения на этот счет. Но разве, с этической точки зрения, ты сможешь сделать это так, чтобы не пострадали обычные, ни в чем не повинные, люди? Сумеешь ли ты при этом не пролить ничью кровь и не причинить людям боль и ущерб? Это же невозможно, Ян! Вот ты упрекал меня в том, что я ради блага людей волей-неволей уничтожаю других людей. А разве можно иначе в борьбе со Злом? Это же цепная реакция, Ян, и стоит спровоцировать ее, как обратной дороги не будет! Это ты понимаешь?
Он в несколько больших глотков выпил содержимое стакана и поморщился:
— Фу, какая гадость!.. В принципе, все, что ты мне здесь наговорил, в известной мере имеет место быть… Я и сам не раз задумывался над этим, пока не понял: сомнения в нашем деле опасны, они разъедают душу почище любой язвы, а поэтому нужно просто делать свое дело — и все! Что же ты молчишь?
— Мне жаль тебя, Николь, — тихо сказал Рамиров. — Нет, я серьезно…
Брилер расхохотался и почти швырнул стакан на столик.
— Ему, видите ли, жалко меня! Да ты хоть представляешь себе, в какую игру ты влез, Ян? Ты что — думаешь, после стольких усилий и стольких лет работы я допущу, чтобы в последний момент, когда победа так близка, все пошло коту под хвост?!. Нет уж, милый дружок, изволь теперь быть стойким до конца! Ты хотел завладеть «оракулом»? Вот он — бери его, пользуйся, пока я добрый!
Он на мгновение выключил поле и швырнул черную шапочку чуть ли не в лицо Рамирову.
— Только выйдешь ты отсюда в одном случае, — продолжал Брилер. Если сумеешь победить.
«Что он задумал? — пронеслась мысль в голове Рамирова. — Вызовет в кабинет своих головорезов, что ли?»…
— Тебе никогда не приходилось играть в шахматы с компьютером, Ян? — осведомился Брилер, вновь надевая парик и черные очки и прилаживая на шею коробочку ларингосинтезатора. — А ты никогда не задумывался над тем, кто выиграет, если заставить играть компьютер против самого себя, и за белых, и за черных?..
Ян не успел ответить. Он только успел натянуть на себя шапочку, и «оракул» сразу же предупредил его о какой-то страшной угрозе.
В углу «каземата» послышался громкий щелчок, один из книжных шкафов в дальней стене со скрежетом повернулся вокруг своей оси наподобие дверной створки, и в открывшемся проеме возник плечистый молодой человек с открытым, приветливым, широкоскулым лицом.
На голове у незнакомца была такая же черная шапочка, как и у Рамирова.
Обаятельно улыбнувшись, парень шагнул в комнату, и шкаф, подчиняясь манипуляциям Брилера с кнопками, встал на место.
— Познакомьтесь, — громко сказал Брилер, переводя взгляд с незнакомца на Рамирова и обратно. — В одном углу ринга — некто Ян Рамиров, сотрудник ЮНПИСа, пробравшийся обманным путем в нашу организацию и сумевший завладеть продуктом творчества нашего гениального друга Гефеста… В другом — представитель упомянутого Гефеста, который доставил в Легион очередной образец «оракула». Его имя… впрочем, пусть он будет просто Курьером… обожаю кодовые наименования.
Он повернулся к тому, которого назвал Курьером.
— Я вызвал вас для того, чтобы вы наглядно продемонстрировали мне действие вашего нового товара, дорогой друг. Тем более, что господин юнписовец представляет собой непосредственную угрозу для моей безопасности, и если бы не чудеса техники, меня давно уже не было бы в живых.
Молодой человек улыбнулся еще шире и дружелюбней, с ног до головы оглядывая Рамирова.
— О чем разговор, Бригадир? Раз надо — сейчас мы его с д е л а е м! Тем более, что у меня с этими молодчиками давние счеты!
Рамиров почти физически ощутил, как кровь отхлынула от его лица. «Оракул» начал нашептывать: «ОН БЕЗ ОРУЖИЯ… ПРЕДСТОИТ РУКОПАШНАЯ… БЕРУ УПРАВЛЕНИЕ НА СЕБЯ».
Какого черта, с досадой успел еще подумать Рамиров, но тело его уже подчинялось импульсам-командам «оракула».
Они шагнули навстречу почти одновременно и сошлись в центре комнаты. Не успел Рамиров подумать: «По-дурацки все получается», как тело его приняло стандартную боевую стойку: одна рука чуть выставлена вперед, правая нога полусогнута и отведена назад, словно взведенная до отказа пружина, вторая рука прижата к боку, кулак сжат таким образом, что похож на кастет. Незнакомец представлял собой почти зеркальное отображение Яна.