– Вам их жалко?
– Нет. Знаете, в детстве у меня были голуби. Я их холил, лелеял, любил. И вот как-то раз мою голубятню взломали, голубей унесли, а птенцы, оставшиеся без родителей, погибли на моих глазах. Для меня это был такой шок! Почему? Я их воспитывал, выкармливал, любил, а кто-то, кому на все это наплевать, вот так пришел и сделал. Наверное, поэтому я пошел в исправительную систему. И когда во мне просыпается сострадание, я вспоминаю этих голубей.
– Зря вы вообще приехали писать о них, – сказал на прощание директор колонии Рафис Абдюшев. – О них не надо писать, их надо просто забыть. Так и напишите: «Все, забудьте». Наши сотрудники хотя и работают за две тысячи рублей в месяц, но свой долг знают и никогда никого отсюда не выпустят. От вас требуется лишь одно: вычеркнуть этих людей из памяти. Считайте, что они уже не на Земле, считайте, что они уже в космосе.
Профессиональные соображения
Вот многие спрашивают про журфак. А нужен ли он вообще, чтобы стать репортером в частности и журналистом вообще?
Я сам окончил журфак, но ответ на этот вопрос дам неоднозначный.
Не знаю, как в других университетах, но в моем МГУ журфак был самым бестолковым из всех факультетов. Учиться на нем было одно удовольствие – потому что на нем можно было и вовсе не учиться. Но именно по этой причине учиться хотелось, и лично я на журфаке научился многому, но только не тому, как работать журналистом.
И дело тут даже не в профессиональном уровне преподавателей предметов, связанных с профессиональной ориентацией (хотя Прохорова вспоминаю с содроганием). Дело просто в том, что журналистика – это не наука, а сфера чистой практики. Тут трудно чему-то научить теоретически. Это ремесло. Ну можно дать какие-то профессиональные азы, заставить вызубрить закон о СМИ и привить нормы журналистской этики. Но это все помещается в один семестр, а потом надо просто тащить людей в редакции и погружать в работу. Или же наоборот – приглашать в аудитории известных журналистов, чтобы они делились собственным опытом, пусть противоречивым, но заставляющим задуматься о профессии всерьез и надолго. А совсем хорошо – делать и то и другое.
Лучшие из наших преподавателей так и делали – например, Галина Викторовна Лазутина, у которой я учился.
В «Русском репортере», где я сейчас работаю, выпускников журфака ровно двое – я и Юля Гутова. Остальные – бывшие и действующие педагоги, философы, социологи, биологи, военные переводчики и еще хрен знает кто. И это нормально. Во многих передовых странах мира, например, вообще нет никаких журфаков. В СССР они появились искусственно – это был такой фильтр, через который пропускали будущих журналистов, чтобы у них были правильные головы. В постсоветское время на волне моды факультеты журналистики страшно расплодились, но я в общем-то не против. Пусть будут.
Журфак – вещь абсолютно безвредная. Это такой филфак-лайт, он помогает будущему журналисту быть не совсем идиотом. На моем факультете, например, была очень сильная кафедра русского языка (спасибо Розенталю), не менее сильная кафедра литературоведения (спасибо Богомолову), хорошая кафедра зарубежной литературы (да-да, Балдицын) и еще много чего замечательного.
Кроме того, после факультета журналистики психологически легче входить в профессию. Ты избавлен от комплекса неполноценности, и у тебя есть друзья, с ними прорубать себе дорогу проще. Журфаковские дружеские связи – они будут помогать на протяжении всей жизни.
Но вот главная ловушка журфака – это комплекс ПОЛНОЦЕННОСТИ. Это когда, окончив вуз, будущий журналист приходит в редакцию и говорит: «Я журналист, вот диплом, берите меня на работу, но только на хорошую зарплату, потому что диплом красный». Это очень смешно.
Диплом журфака – это вообще такая вещь, которую надо сразу после получения засунуть в укромное место и вспоминать про него только при оформлении ипотечного кредита. Я не знаю ни одного вменяемого редактора, который, общаясь с потенциальным сотрудником, попросил бы его показать документ о профильном образовании.
Потому что сейчас, когда вы окончили вуз, ваше обучение только начинается. И будет продолжаться всю оставшуюся жизнь. И вообще – странно, что вы дожили до пятого курса и до сих пор не в штате какого-нибудь СМИ или хотя бы не в числе его постоянных авторов. Надо было уже курса с третьего прогуливать пары и работать, работать.