– Ты на маньяка похож, не улыбайся так.
– Да плевать на меня, – исчезает улыбка с лица Димида, – Как там Борм?
– Я живой, – сипит с горки наш рыцарь, – Кха-кха!
Борм заходится ужасным кашлем, громким, водянистым, словно он пытается выблевать легкие.
– Черт, Борм!
Забираемся к нему. Борм валяется на спине, бледный, в губах ни кровиночки.
– Ты как?!
На губах кровавая пена, он зажимает руками грудь. Неужели сломанное ребро пробило легкое?
– Вот дерьмо! – ругается Димид, – Моя мазь тут не помощник.
Падаю на колени перед Бормом. Смотрю на зелье в руке, на Борма. Он все понимает без слов, пытается улыбнуться.
– Спасите своего друга, – едва шевеля губами говорит он.
Против воли на глаза слезы наворачиваются. Я не могу так просто выбирать, кому умирать, а кому жить!
– Да какого хрена! – взрываюсь я, – Что за дерьмо! Дерьмо! Борм, ты даже перед смертью ведешь себя как долбаный рыцарь!
Тот сглатывает тяжко, пытается дышать.
– Да в жопу все. Лугос, прости, но ты далеко, а Борм прямо тут!
Откупориваю деревянную пробку. Тянет запахом малины и черники.
– Ты уверен? – Димид массирует левое плечо, хрустит, – А как же Лугос?
Борм жадно пьет живительную влагу. Откидываю пустой бурдючок Димиду. Падаю на спину рядом с Бормом. Прямо на мокрую траву. Рассветает, теплые лучи осторожно касаются нас.
– Хер его знает, как Лугос, – закрываю глаза.
– Но ведь…
– Заткнись! Просто заткнись!
Жар битвы схлынул. Мокрая одежда липнет к телу, вытягивает тепло. Раны и синяки саднят, меня начинает колотить в ознобе.
– Спасибо, – тихий голос рядом.
Открываю глаза. Борм валяется рядом, вдыхает влажный болотный воздух жадно, полной грудью. Живой, бодрый и полностью здоровый. Я поступил правильно. Тогда почему чувствую себя так паршиво?
– Нужно обработать ваши раны, – Борм встает, – Идем в лес. Разведем костер. Эй, не унывайте вы так! У нас еще есть время.
– О чем ты? – Димид не собирается вставать, – Вряд ли нам так дико повезет еще раз. Я так не верю, что живой еще.
Борм шагает вниз, ищет взглядом потерянное оружие.
– Я о том, что не все потеряно. Как я понял, у Лугоса кровь под черепом собирается. Возможно, что он умер сразу, как мы ушли. А возможно, что пролежит так еще неделю. Тут не угадаешь. Давайте верить в хорошее.
– Да, ты прав, – поднимаюсь на ноги, – Главное, не опускать руки. Придумаем что-нибудь.
Димид пытается подняться, ноги не держат.
– Только вот, сначала надо прийти в себя, – лопочет синими от холода губами, – Я замерз, черт. Да и крови потерял многовато. Голова кругом.
Помогаю ему. Кое-как заходим обратно в густой лес. Устраиваемся у поваленного сухого дерева. Борм притащил свое железо. Натаскал дров. Я обработал раны Димида. Нашему Алхимику полегчало, но все равно он вялый, шевелится как сонная муха. Теперь мои раны. Стягиваю свитер. Он пропитан засохшей кровью, весь в прорехах, порезах, потрепан. Не хочу видеть свое тело, особенно спину. Там наверняка полный амбец.
– Как ты собираешься разжечь костер? – задаю резонный вопрос, пока Димид мажет мне спину заживляющей мазью, – Я кремень забыл.
– А у вас таких штук нет?
Борм показывает мелкую баночку в полпальца диаметром. Да это же мазь «Зведочка», такой еще мой дед пользовался. От насморка хорошо помогает.
– Серьезно? Когда это мазь от насморка стала зажигалкой?
– Не сама по себе, – хмыкает Борм, – Я не знаю, чего туда напихали Алхимики Темных, но она теперь легко горит. Мажешь чего-нибудь, сильно дуешь – она воспламеняется. У Исланы таких куча, потом попросите.
– Я уже устал удивляться, – Димид зевает, – Давай уже костер, дубак такой, зуб на зуб не попадает.
На моей спине шипит мазь.
– Ай! Не дави так, блин!
– Извини. Кстати, что ты такого сказал шаману, что дикари ушли?
– Что нам нужно только зелье. Думаю, он все понял и не стал продолжать битву из-за такой мелочи.
Пламя пляшет на сложенных поленьях, Борм убирает баночку с зажигательной смесью.
– Удивительно, что у дикарей есть мозги и культура сражений. Сейчас у людей такого не встретишь. Поневоле думаешь, кто тут еще дикарь.
– Ага, – натягиваю свитер обратно, – Спасибо, Димид, мне намного полегчало.
– У меня еще много, – прячет мазь Димид, – Подвинься, я тоже хочу погреться.
Тепло огня здорово греет уставшее тело, пар поднимается от мокрой одежды. Языки пламени пляшут на поленьях, сложенных домиком. Лес просыпается, чириканье птиц наполняет его.
– Давайте-ка я вам лапника нарублю, – Борм встает, – Вам нужно поспать, особенно Димиду.