Ответ дала система, пояснив, что за каждого героя из свободного опыта я заплачу двести пятьдесят ЕО. И сто за слугу.
— Тц, дорого, зараза, — прицокнул я языком, ознакомившись с расценками. — Ладно, мне пока эти герои и слуги в одно место не упёрлись.
Вещам в пакете ничего не сделалось. Переодевшись, я направился в сторону автобусной остановки. Шесть дней назад я пришёл с неё в лес, а сейчас возвращаюсь обратно.
— Ой как ты похудел, сынок, — всплеснула руками мать, когда меня увидела. — Не стоит работа здоровья, поверь мне. Запустил-то себя как, не бритый, глаза красные.
— Да ладно, ма, нормально всё. Это я просто вчера с напарником отметил завершение первой вахты. Через неделю деньги переведут. И если не обманут, то я со старой работы уволюсь, — ответил я ей и обнял. — И не смотри, как я сейчас выгляжу. На самом деле, там в сто раз лучше, чем на старом мете. Народ хороший, не пьют на смене и в общаге, не гоняют и не грозят штрафовать за невыполнение нормы. Вот увидишь, как я стану выглядеть через пару месяцев.
Та покачала головой, но больше причитать не стала. Мой пассаж про гулянку сбил её с прежнего настроя. Пьяных она сильно не любила. Когда я был мальцом, отцу постоянно выволочки устраивала, если тот заявлялся шатающимся и с запахом алкоголя.
Кое-как удалось её успокоить и отправиться приводить себя в порядок. Первое, что бросилось в глаза, когда я побрился, это помолодевшее лицо. Я сейчас выгляжу заметно моложе. Такими темпами вскоре стану двадцатилетним. Или у системы для моей расы прописаны предельные шаблоны внешности при увеличении характеристик? Хорошо бы так и было, а то стану качком с лицом малолетнего, если решу вложить побольше баллов в силу и здоровье.
Тело тоже заметно улучшилось. Жирок подрастаял, мышцы под кожей стали более рельефными, появился намёк на кубики пресса. Правда, почему-то вылезли верхние два под «ложечкой». Те, что находились ниже, пока что еле просматривались. Говорят, что лучше всего оценивать здоровье по зубам. Но у меня они все были родные и без пломб, тьфу-тьфу-тьфу. Цвет ровный белый, хоть и не белоснежный. Вроде бы таким же и был раньше, если не ошибаюсь. Курением не балуюсь, крепкий кофе и чай почти не пью. Отдаю предпочтение зелёному и травяным сборам в смеси с зелёным чаем. Потому и эмаль ещё не пожелтела.
После умывания и бритья я полез в комод. Как и опасался, часть одежды, которая и раньше была слегка свободной, сейчас на мне болталась мешком. Плечи-то сильно не раздались в стороны, как и грудная клетка. Тело скорее усохло, избавившись от лишнего подкожного жира.
— М-да, дела, — покачал я головой, стоя перед зеркалом в футболке, которая висела на мне мешком. — Если мать увидит такое, то нотаций на пару часов будет. И фиг она поверит, что у меня так хорошо на новой работе, что аж килограмм пять сбросил. Правда, лицо… — я потёр подбородок и опять вздохнул. — М-да…
На следующий день я сообщил родителям, что поеду в город на поиски съёмной квартиры, чтобы удобнее было ездить на работу на новом месте. Отец подбадривающе кивнул и показал большой палец, мол, молоток, взрослеешь, так и держи. А вот мать… ну, у всех, наверное, такие матери, для которых ребёнок даже с сединой на висках всё ещё кажется маленьким и непутёвым, которого каждый обязательно обидит где-то далеко от родного дома.
На железнодорожном вокзале удалось купить «стоячий» билет на поезд. С недавних пор такие продаются без привязки к койке плацкарта или купе, если ехать нужно несколько часов в дневное время. До Москвы всего около пяти часов со всеми остановками. К сожалению, на «экспресс» я опоздал, он всего два раза в сутки ходит.
На площади трех вокзалов зашёл в туалет, подождал, когда все желающие из него выйдут, и быстро закрыл дверь, перед этим перевернув на ней картонку с надписью «закрыто по техническим причинам». Дверь заклинил специальным деревянным клинышком, который купил только что, закрывшись в кабинке. Чуть постояв, чтобы убедиться, что никто дотошный не станет выламывать дверь или не придёт охрана для выяснения, я коснулся кольца работорговца. Один за другим среди кафеля и лимонного запаха моющего средства появились пять человек. Трое мужчин и две девушки. Одна моя новая рабыня — Катерина Орлова. Системная клятва привязала её ко мне сильнее, чем рабский ошейник.
— Ну что, народ, вот мы и дома, — сказал я им.
— Быстро. Только что же на осколке были, — пробормотал Сергей, оглядываясь по сторонам. — Блин, в самом деле на Земле… а где точно? — он посмотрел на меня.
— На Комсомольской площади, в торговом центре… не помню как там его, — ответил я ему.