— Мы проверяли красителем, также никаких дефектов не обнаружили.
— Ну что ж, ты и в самом деле меня заинтересовал и озадачил, необходимо провести исследования в наших лабораториях.
Следующие несколько дней Станислав Сергеевич гулял по Москве, дважды проехался на метро, заходил и на работу своего друга в институт стали и сплавов, где экспериментаторы терзали привезённую им пластинку. Наконец Анатолий Иванович смог рассказать о первых результатах: Поверхность на глубину около двух миллиметров представляет собой углеродно-железный композит высокой прочности, причём на самой поверхности с небольшим количеством примесей углерод сверхвысокой твёрдости, но не алмаз, структура иная.
— Что имеется в виду под словами “сверхвысокой твёрдости”?
— Это означает твёрже алмаза, или, как минимум, не уступает ему по твёрдости.
— Ты намекаешь, что существует новая, ранее не известная аллотропная модификация углерода?
— Именно так.
— Так это же настоящее открытие!
— До открытия там ещё как до неба. Пока только понятно, что имеются устойчивые структуры на основе шестиугольника, чтобы понять какие именно, нужны дополнительные исследования и масса времени. Также чрезвычайно интересен уровень обработки поверхности. Макрогеометрическое отклонение от плоскости отсутствует, точнее, доступными нам способами определить его не удаётся.
Шероховатость поверхности не определяется ни щуповым ни оптическим методом, то есть эта “железка” имеет 14-ый, практически недостижимый, класс чистоты поверхности. И отсюда проистекают вопросы: кто её сделал и как сделал? Я помню, что ты мне говорил по телефону до поездки в Москву, не мог бы рассказать подробнее?
— Слесарь, который изначально эту вещь изготовил, умер несколько лет назад, остался только работавший над ней позже школьник. Зовут его Витя Белов, ему сейчас 16 лет, он должен закончить 9 классов и учиться в 10-ом. Я с ним даже знаком, он бывал у меня дома, но вот уже больше года, после окончания 8-ого класса, ко мне не заходил.
— Интересно было бы с ним пообщаться, потому что способ, который ты мне описал, к такому результату привести никак не мог. Единственное, что мне приходит в голову — ни слесарь, ни мальчик руки к этой пластине не прикладывали, она просто в нынешнем готовом виде откуда-то попала к первому из них, а затем по цепочке ко мне.
— Учитель труда уверял, что царапина точно была и после обработки учеником исчезла, а поверхность приобрела зеркальный вид.
— Желательно было бы снова поговорить с трудовиком и, совсем хорошо, если бы он привёл на переговоры этого ученика.
— Попробую заказать переговоры через школу, у меня есть телефон учительской.
Пока удалось связаться с Виталием Александровичем и пока он искал своего бывшего ученика ушло ещё несколько дней. Результат был таким — учитель труда однозначно настаивает на своей версии. Что касается школьника, то после окончания 8-ого класса его родители вместе с ним переехали в Москву, то ли для того чтобы лечить ему травмированную ногу, то ли вовсе за протезом для этой ноги. Правда, удалось узнать ФИО родителей и, соответственно, отчество переехавшего ученика — Валерьевич.
Дождавшись пришедшего с работы завкафедрой, Станислав Сергеевич передал ему результаты переговоров.
— И как его теперь найти, обзванивать все средние школы? Так их, наверное, как бы не под тысячу. Многие откажутся давать по телефону эту информацию, а объезжать тысячу школ даже не смешно. Кроме того существуют ещё училища и техникумы.
— Вряд ли он окажется в училище или техникуме, восьмилетку он закончил на все пятёрки. И был гораздо более быстрый вариант…
— Подожди, я, кажется, понимаю, что ты имеешь в виду — отец и горсправка.
— И мать тоже. Увы, этот вариант я уже отработал по обоим родителям, пусто.
— Чёрт возьми, не объявлять же его через органы во всесоюзный розыск, да и имя и фамилия у него “редкие”, наверное, даже у нас в институте есть такие, — Анатолий Иванович был явно раздосадован.
— Насчёт розыска это конечно перебор, хотя зависит от серьёзности вопроса. У нас есть ещё и отчество, когда ты сказал “редкие”, я вспомнил действительно редкую способность этого мальчика, абсолютное чувство направления.
— Что ты имеешь в виду?
— Он всегда чувствует направление на север и сейчас я вспомнил, что он спрашивал у меня, что такое артефакт.
— Любопытно, впрочем, это как раз работает на моё предположение, что предмет достался школьнику в готовом виде, если, конечно, он понимает, что такое артефакт.