— А тебя значит хотели сделать женой психиатра?
— Ага, черта с два! — выругалась Ребекка. — Они были настолько фальшивыми, настолько искусственными, нечувствительными и холодными, что я — от природы ранимая, чуткая и эмоциональная — автоматически становилась хронической истеричкой рядом с такими. А некоторые ухажёры, те, что понаглее, вообще на этом акцент делали! Сначала в шутку, а потом и не совсем в шутку.
— Лечили тебя значит?
— Ага.
— А что же с пациентами? Они совсем не походили на них?
— Совсем, — Ребекка оживилась, и лицо ее засияло. — Они были живыми, настоящими. Рядом с ними и я ощущала себя нормальной, а не экспериментом каким-нибудь, или подопытной для установки психиатрических диагнозов. Вот я и сама ответила на собственный вопрос, — улыбнулась Ребекка. — С пациентами — живая, с женишками-студентами — больная неврастеничка. Но меня, честно говоря, больше мучает другое: когда я впервые ощутила это?
— О чем ты? — не поняла Красивая.
— У меня ощущение, что я своих пациентов знала, как будто раньше, я чувствовала к ним (к некоторым, и их, конечно, меньшинство) такое тепло и даже родство, но это странно, они ведь для меня просто пациенты! В моем стерильном доме подобных персонажей никогда не было!
— А как ты ощущала это родство? — поинтересовалась Старая. — Как ты это понимала? Что они такое делали?
Ребекка задумалась. Сердце забилось чаще, Ребекку охватил сильный интерес и даже азарт. Наконец, наступило время: здесь — в избушке трёх знахарок-ведьм — разгадать свою тайну! Ей даже стало душно, а на лавке стало тесно сидеть.
— Они глядели на меня по-особенному, — произнесла она. — Я сейчас имею ввиду тех больных, с кем я общалась, с кем мне было интересно, ведь большинство из них были все же безнадежными и пустыми, но я выбирала живых, интересных и умных. У меня ощущение, что когда-то со мной случалось подобное…
— Что ты имеешь ввиду? — удивилась Средняя.
— Кто-то очень давно, может быть, когда я была маленькой, так глядел на меня, и, боюсь, признаться, мне это, наверное, понравилось, иначе не могу объяснить, почему я, будучи взрослой, продолжала искать эти взгляды даже на работе… — ахнула Ребекка.
— Но как все же они глядели на тебя? — допытывалась Старая.
— Они смотрели на меня как… как… не могу объяснить…
Ребекка наморщила лоб от усилий. Она громко выдохнула и подошла к открытому окну.
— А давайте карты разложим? — Вспыхнула Красивая.
— Карты? — повернулась Ребекка. — Мы будем гадать?!
— Феячить, — подмигнула ей Средняя. — Наша мать Герба нарисовала их.
— На самом деле, никакого волшебства здесь нет, — закатила глаза Старая. — Сейчас я расскажу, и ты всё поймёшь.
Ребекка вновь уселась.
Старая же вышла из кухни, но очень скоро вернулась. В руках у нее был льняной мешочек с вышитой приблизительно посередине золотистой нитью буквой «г», перевязанный розовой ленточкой.
Старая уселась и достала из мешочка колоду карт. Она разложила их картинками кверху. На каждой был изображен пёстрый рисунок: взрослые, дети, животные. На каждой были различные действия. Словно художник запечатлел повседневные моменты из жизни людей или зверей.
Ребекка зачарованно разглядывала необычные карты.
— Они очень красивые! — восхищённо произнесла она, — но как они мне помогут?
— Смотри, вафелька моя, — начала Старая. — Сейчас я их соберу и отдам тебе в руки, а ты их подержи у груди, да подольше, согрей их своими ладонями и думай о своем желании, сформулируй его, спроси у карт, что ты хочешь узнать у них о себе. Когда вопрос-желание будет готово, вытащи наугад любую карту, а потом переверни ее картинкой кверху, а дальше уже я тебе помогу.
Ребекка взяла трясущимися руками толстую колоду и, закрыв глаза, прислонила к груди. В голове замелькали вопросы.
— А сейчас, — Старая легонько коснулась плеча Ребекки. — Открой глаза и спроси матушку Гербу, почему ты выбрала такой жизненный путь.
Ребекка открыла глаза и произнесла:
— Матушка Герба, покажи, что прячется в закоулках моей памяти, я хочу вспомнить всё.
Ребекка вытащила карту приблизительно из середины колоды и положила на стол.
Сестры мигом кинулись к ней. Старая отгораживала руками Ребекку с картой от возбудившихся сестёр.