- Да нет, - снова ответили мы одновременно.
- Если не возражаете, - наш гость потянулся за куском колбасы.
Мы не возражали. Уж больно истощенным он выглядел. И, возможно, – где-то в глубине души мелькнула мысль – реакция наша на его появление была бы несколько иной и более враждебной, если бы не то обстоятельство, что он был не один… Но стоящая рядом и не спускающая с него влажных глаз вороная красавица как будто не давала возможности относиться к нему иначе, чем с сочувствием.
Лишь уничтожив половину наших запасов и запив их огромной кружкой горячего чая, Андрей тяжело оперся о древесный ствол.
- Спасибо. Вы не дали мне умереть с голоду, - усмехнулся он уже почти весело, хотя его слова, скорее всего, были шуткой лишь наполовину, -
- За это могу отплатить вам своей историей, как и положено всяким бродячим шутам.
Горечь, прозвучавшая в его словах, заставила меня смущенно опустить глаза.
- Вы вовсе не обязаны, - начала я, но он остановил меня нетерпеливым жестом.
- Видите ли, вы первые, кому я собираюсь рассказать это. Должен же я хоть кому-то рассказать!.. Хотя вряд ли вы поверите мне. Я бы и сам не поверил, честно говоря. Ну, хоть развлечетесь… Иди погуляй, - эти слова адресовались его четвероногой спутнице, -
- Иди-иди, попасись пока, - привстав, он хлопнул ее по лоснящемуся боку, -
- Никуда я не денусь.
Лошадь развернулась и с неторопливым достоинством отошла на несколько шагов, затем, еще раз обернувшись, опустила нос в траву, напряженно к чему-то принюхиваясь.
Мы уселись поудобнее и приготовились внимательно слушать.
- Знаете, вначале все шло, как обычно. Вначале все всегда идет, как обычно, - начал Андрей.
Он был, как сейчас говорят, «профессиональным спортсменом». Занимался конкуром, и время от времени – заездкой молодых лошадей. Его считали неплохим специалистом и часто обращались за советом, особо ценя его мнение, когда возникали спорные моменты. Подготовленные им лошади показывали высокие результаты и держались стабильно в первой десятке, занимая призовые места не только в областных, но и в соревнованиях международного класса.
И вместе с тем, Андрей почему-то упорно оставался в тени. Было ли то просто свойством его натуры или имелись какие-то иные причины – объяснить сложно, но «звездной болезнью», в отличие от многих своих, теперь уже бывших, друзей, он не страдал и никогда не рвался вверх с маниакальным упорством. Он оставался где-то посередине, казалось, не мечтая о большем, и такое отсутствие честолюбия многих удивляло, а кому-то даже становилось поперек горла.
В тот памятный день, перевернувший его жизнь и перечеркнувший все, чем он существовал, Андрей собирался домой пораньше. Давно обещал жене нанести совместный визит ее родственникам, а так как слишком долго откладывал, и так как напряжение в их отношениях нарастало, грозя разразиться очередным скандалом, понимал, что откладывать дальше нельзя. Пора было, наконец, вернуться, к хотя и не слишком приятным, но все-таки его собственным семейным обязанностям, позабыв на время о прочих делах.
Поэтому сегодня Андрей закончил работу раньше обычного. Он уже «шагал» гнедого Авгура, бросив повод на взмокшую от пота лошадиную шею, когда к нему приблизилась Лидия. Переведя своего Ковбоя с рыси на шаг, она поехала с ним бок о бок, едва не касаясь своим стременем его.
- Андрюш, привет, - произнесла она своим напевным голосом, - Минутка есть?
- Для тебя – всегда, - улыбнулся он, -
- Но сегодня, правда, очень спешу.
- Ну, совсем ненадолго, - протянула она капризно, -
- Очень хочу, чтобы ты поглядел на нее.
- Твое новое приобретение?
- Ага. «Отвалила» за нее двести семьдесят штук.
- Долларов?
- Обижаешь, Андрюш. Евро!
Отец Лидии владел сетью автозаправок, так что она вполне могла позволить себе время от времени совершать подобные покупки. Хотя, по правде говоря, у нее были и вкус, и чутье, так что она редко ошибалась, вкладывая порой космические суммы в приобретение лошадей.
Андрей присвистнул.
- Мне, конечно, любопытно, но я, действительно, должен быть дома не позже шести. Я обещал…
- Кому, жене? Семейный ужин или очередное дурацкое мероприятие? Впрочем, не важно, прости, что лезу не в свое дело. Но ведь это не займет много времени. Ты только взгляни на нее – и все.
Он все еще колебался, раздираемый противоречивыми чувствами: давящим долгом, с одной стороны, и крайним любопытством, с другой. Эх, если бы он знал заранее, чем все обернется!