— Наверное, там поблизости есть ручей, — сказал он неуверенно.
Этот ответ, казалось, разочаровал Ребекку, однако не привел ее в уныние.
— Для начала неплохо, — сказала она ободряюще. — Уже тепло, но еще не горячо. Да, там есть ручей, но ручей этот необычный. По обеим сторонам его растут молоденькие деревца и малюсенькие кустики, сам он мелкий и журчащий, а дно покрыто белым песком и мелкой блестящей галькой. Стоит проглянуть хоть одному лучу солнца, ручей перехватывает и отражает его, и от этого он целый день полон блесток… Слушайте, у вас не сосет под ложечкой? У меня сосет. Я ужасно боялась, что опоздаю на ваш дилижанс, и не могла ничего есть за завтраком.
— Тогда тебе лучше съесть, что там у тебя в узелке. Я-то обычно ничего не ем до самого Милтауна, а там съедаю пирог и выпиваю чашку кофе.
— Как я хотела бы увидеть Милтаун! Я думаю, он и больше, и великолепнее, чем Уэйрхем, и похож на Париж. Мисс Росс рассказывала мне о Париже; там она купила мой розовый зонтик и мой бисерный кошелечек. Видите, как он открывается — со щелчком. У меня в нем двадцать центов; этого должно хватить на три месяца — на марки, бумагу и чернила. Мама говорит, что тетя Миранда не захочет покупать еще и такие вещи, когда ей придется кормить меня, одевать и платить за мои школьные учебники.
— Париж совсем не большой, — сказал мистер Кобб пренебрежительно. — Самый скучный городишко во всем штате Мэн. Я туда много раз ездил.[4]
И снова Ребекка была вынуждена укорить мистера Кобба безмолвно и спокойно, но тем не менее твердо, хотя упрек выразился лишь в одном взгляде, быстро брошенном и быстро отведенном.
— Париж — столица Франции, и туда вам пришлось бы добираться на корабле, — сказала она наставительно. — Все это написано в моей географии. Там сказано: «Французы веселые и учтивые люди, любят танцы и легкие вина». Я спросила учителя, что такое легкие вина. Он думает, что это что-то вроде свежего сидра или, может быть, имбирного пива. Я вижу Париж как на ладони, стоит мне только закрыть глаза. Повсюду танцуют веселые прекрасные леди с розовыми зонтиками и бисерными кошелечками в руках, и учтивые величественные джентльмены тоже танцуют и пьют имбирное пиво… Но вы можете видеть Милтаун почти каждый день, и вам даже не надо закрывать для этого глаза, — добавила она с легкой завистью.
— Милтаун тоже не слишком велик, — проронил мистер Кобб с таким видом, словно уже побывал во всех крупных городах на свете и нашел их одинаково ничтожными. — А вот погляди, как я швырну эту газету прямо на порог мисс Браун.
Бум! Сверток приземлился, как и было задумано, прямо на плетеный коврик перед дверью, затянутой проволочной сеткой от мух.
— О, как здорово! — воскликнула Ребекка в восторге. — Вы прямо как метатель ножей, которого Марк видел в цирке. Я хотела бы, чтобы здесь был длинный-предлинный ряд домов, и у каждого посередине дверь с проволочной сеткой и плетеным ковриком, и на каждый надо было бы бросить газету!
— Ну, знаешь, я мог бы кое-где и промахнуться, — сказал мистер Кобб, лучась скромной гордостью. — Если твоя тетя Миранда позволит, я возьму тебя как-нибудь этим летом в Милтаун, когда в дилижансе будет место.
Дрожь восхищения пробежала по телу Ребекки — от новых туфель и все выше и выше, до соломенной шляпки, а затем вниз по черной косе. Она пылко стиснула рукой колено мистера Кобба и сказала дрожащим от слез радости и удивления голосом:
— О, неужели это сбудется — не может быть! Подумать только, я увижу Милтаун! Это все равно как если бы иметь фею-крестную, которая спрашивает о твоем заветном желании, а потом его исполняет. Вы когда-нибудь читали «Золушку», или «Желтого карлика», или «Заколдованную лягушку», или «Златовласку»?
— Кажется, нет, — осторожно сказал мистер Кобб после минутного размышления. — Вот этого я, кажется, не читал. А где это тебе представилась возможность столько прочитать?
— О, я прочитала кучу книг, — ответила Ребекка небрежно. — И папины, и мисс Росс, и всех школьных учителей, какие у нас были, и всю библиотечку воскресной школы. Я читала «Фонарщик», «Вожди шотландских кланов», «Айвенго», «Наследник Редклифа», «Жена доктора», «Давид Копперфильд», «Жизнеописания Плутарха», «Тадеуш Варшавский», «Путешествие пилигрима»[5] и еще много других. А вы что читали?
— Вот именно эти книги мне как-то не случилось прочитать. Но, Боже мой, в свое время я уйму всего перечитал! А сейчас столько езжу, что обхожусь «Альманахом», «Еженедельным Аргусом» да еще «Земледельцем штата Мэн»[6]… Вот опять река; это последний длинный холм на пути, и, когда мы доберемся до его вершины, вдали будут видны трубы Риверборо. Кирпичный дом совсем недалеко. А еще полмили проедешь — и мой дом.
Ребекка нервно сжала лежавшие на коленях руки и передвинулась на сиденье.
— Я не ожидала, что мне станет страшно, — сказала она почти беззвучно, — но, похоже, я все-таки испугалась, самую капельку, когда вы сказали, что мы уже так близко.
— Не желаешь ли вернуться? — лукаво спросил мистер Кобб.
В ответ она бросила на него взгляд, в котором не было страха, и гордо заявила:
— Я никогда не отступаю — я могу испугаться, но бежать мне было бы стыдно. Войти к тете Миранде — это все равно что спуститься в темный подвал. Конечно, там под лестницей могут оказаться великаны-людоеды, но, как я всегда говорю Ханне, там могут быть совсем не они, а феи, эльфы и заколдованные лягушки!.. В этой деревне тоже есть главная улица, как и в Уэйрхеме?
— Пожалуй, можно назвать эту улицу главной, и твоя тетя живет на ней, но только нет здесь ни магазинов, ни фабрик. Захолустная деревушка! Чтобы увидеть что-нибудь интересное, надо перебраться через реку на нашу сторону.
— Жаль, — вздохнула она. — Это было бы великолепно — проехать по настоящей главной улице, сидя так высоко над парой отличных лошадей и держа над собой раскрытый розовый зонтик, а все в деревне спрашивали бы друг у друга, кому принадлежит этот букет сирени и сундучок, обитый некрашеной кожей. Это все напоминало бы ту прекрасную леди, которую я видела в цирковой процессии. Прошлым летом в Темперанс приезжал цирк, и утром артисты торжественно проехали по улицам. Мама разрешила нам всем пойти посмотреть и взять с собой Миру в колясочке. Вечером мы не могли пойти на представление: у нас не было денег на билеты. А в процессии были прекрасные кони, и звери в клетках, и клоуны на лошадях, а в самом конце ехала маленькая красная с золотом легкая коляска, запряженная двумя пони, и в ней на бархатной подушке сидела заклинательница змей, вся в атласе и блестках. Второй такой красавицы, мистер Кобб, не сыскать в мире. Когда на нее смотришь, приходится с трудом глотать комок, который встает в горле, а холодная дрожь пробегает вверх и вниз по спине. Вы знаете, о чем я говорю? Вам приходилось видеть кого-нибудь, кто вызывал бы у вас такие чувства?
Мистеру Коббу уже не раз приходилось нелегко на протяжении этого богатого событиями утра, а теперь он почувствовал себя еще более неловко. Однако он умело уклонился от ответа, сказав:
— Насколько я могу судить, не будет ничего плохого, если мы с тобой устроим пышный въезд со всем возможным блеском и шиком. Я выну кнут, сяду прямо и буду погонять лошадей, а ты держи свой букет на коленях и раскрой зонтик — и мы заставим всех здешних жителей разинуть рты!
Лицо девочки на мгновение просияло, но румянец тут же угас, и она сказала:
— Я забыла… Мама посадила меня внутрь дилижанса. Может быть, она хотела, чтобы я сидела именно там, когда буду подъезжать к дому тети Миранды. Может быть, внутри я буду выглядеть более благородно. К тому же тогда мне не придется спрыгивать, и мои юбки не взлетят вверх. Я открою дверцу и выйду как настоящая пассажирка. Будьте добры, мистер Кобб, остановите, чтобы я могла пересесть внутрь.
Добродушный возница, натянув вожжи, остановил лошадей, снял взволнованную маленькую особу с переднего сиденья, открыл дверь, помог ей забраться внутрь и положил рядом с ней букет сирени и розовый зонтик.
5
Перечисленные произведения принадлежат главным образом английским писателям и писательницам XVIII–XIX веков: М. Камминс («Фонарщик», 1854), Дж. Портер («Тадеуш Варшавский», 1803; «Вожди шотландских кланов», 1810), В. Скотту («Айвенго», 1820), Ш. Йонг («Наследник Редклифа», 1853), Ч. Диккенсу («Давид Копперфильд», 1850), Дж. Беньяну («Путешествие пилигрима», 1678), М. Браддон («Жена доктора», 1864). Плутарх — греческий писатель (46 — 125 гг. н. э.), автор «Жизнеописаний древних греков и римлян».