— Я рада, Делия, что ты поправилась как раз к выпускному вечеру Хальды, — сказала миссис Мизерв, которая сидела в конце стола и накладывала на тарелки курицу, в то время как миссис Робинсон разливала кофе на другом конце.
Миссис Мизерв была наиболее подходящей матерью для Хальды, так как считалась самой модной особой в Риверборо. Плохое здоровье и наряды были для нее излюбленной темой разговоров. Ходили слухи, что ее искусно завитая фальшивая челка-накладка стоила пять долларов и что ее дважды в год отправляли к мастеру в Портленд, чтобы завить и уложить заново; хотя в подобных случаях крайне трудно установить точные факты, и добросовестный историк всегда предпочитает предупредить слишком доверчивого читателя не принимать за святую истину то, что может быть ее самым низменным извращением. Если же обратиться к внешности миссис Мизерв, то не искали ли вы когда-нибудь, в более ранние годы, приятного общества кухарки и не вертелись ли вы вокруг кухонного стола, пока она раскатывала сахарную имбирную коврижку? Быть может, тогда, в какой-нибудь редкий момент дружеского расположения, она сделала для вас из теста портрет некоей леди, ловко вырезав овал своим кондитерским ножом и затем придав ему сходство с человеком тем, что воткнула две черные смородины вместо глаз. Только вызовите в памяти лицо этой леди из имбирной коврижки, и вы получите точный портрет матери Хальды — миссис Питер Мизерв, как ее обычно называли, ибо в Риверборо было и несколько других миссис Мизерв.
— Как тебе понравилось платье Хальды, Делия? — спросила она, щелкая резинкой своего черного гагатового браслета, что было ее неприятной привычкой.
— Мое мнение — что оно было красивее всех, — ответила Делия, — а ее сочинение — просто превосходное. Единственное занятное из всех, и читала она так громко и отчетливо, что мы ни слова не пропустили; большинство девочек мямлили так, словно у них каша во рту.
— Это сочинение она написала на конкурс Адама Ладда, — объяснила миссис Мизерв, — и говорят, она вышла бы первой, а не четвертой, если бы выбрала другую тему. Там, в комиссии, были три священника и три дьякона, и вполне естественно, что они предпочитали серьезные сочинения, а ее было слишком веселым, чтобы им понравиться.
Темой, вдохновившей Хальду, была «Мальчики», и она несомненно обладала запасом знаний и опытом, которые позволили ей писать в высшей степени умно о выбранном предмете. Сочинение имело огромный успех у публики, которая получила удовольствие от довольно плоских шуток и каламбуров, какими оно блистало; однако, судя с чисто литературной точки зрения, оно оставляло желать лучшего.
— Сочинение Ребекки не читали вслух, а то, которое получило премию на конкурсе среди мальчиков, читали. Почему это? — спросила миссис Робинсон.
— Потому что она не выпускница, — объяснила миссис Кобб, — и не принимала участия в церемонии. Оно будет напечатано вместе с сочинением Херберта Данна в школьной газете.
— Это хорошо, потому что я ни за что не поверю, что оно было лучше, чем у Хальды, пока не прочту его собственными глазами. Я считаю, что приз должна была получить одна из выпускниц.
— Ну нет, Марта, нет, ведь Ладд предложил участвовать в конкурсе всем учащимся двух старших курсов, — возразила миссис Робинсон. — Говорят, что его просили вручить призы, но он наотрез отказался. Странно. Такой богатый и ездит по всей стране, и оказался слишком застенчивым, чтобы выйти на сцену.
— Моя Хальда сделала бы это и глазом бы не моргнула, — самодовольно заметила миссис Мизерв, и это утверждение никто из присутствующих не был склонен оспорить.
— Все, впрочем, вышло отлично, так как там оказался губернатор: его племянница была среди выпускниц, — сказала Делия Уикс. — Какой элегантный мужчина! Говорят, что он всего шесть футов ростом, но выглядит на все шестнадцать, и речь он произнес отличную.
— Вы обратили внимание на Ребекку, какая бледная она была и как вся дрожала, когда она и Херберт Данн стояли там, а губернатор хвалил их? Он прочитал ее сочинение перед этим и написал девочкам Сойер письмо о нем. — Это замечание прозвучало из уст полной сочувствия и благожелательности миссис Кобб.
— Я думаю, было глупо уделять ей столько внимания, если она не выпускница, — возразила миссис Мизерв, — да еще и положил ей руку на голову и все такое, прямо папа римский, произносящий благословение. Ну да ладно! Я рада уже тому, что премия попала в Риверборо, и более щедрая награда еще не вручалась в уэйрхемской семинарии. Видно, у Адама Ладда денег куры не клюют. Пятьдесят долларов — и так было бы очень хорошо, а он еще взял да и положил деньги в шикарные кошельки.
— Я сидела так далеко, что не смогла разглядеть их как следует, — пожаловалась Делия, — а теперь Ребекка увезла свой домой, чтобы показать матери.
— Он из золотой пряжи, с цепочкой, — сказала миссис Перкинс, — и в нем пять десятидолларовых золотых монет. А Херберт Данн получил свой приз в изящном кожаном бумажнике.
— Как долго Ребекка собирается оставаться на ферме? — спросила Делия.
— Пока они не справят свадьбу Ханны и не пустят хозяйство без нее, — ответила миссис Перкинс. — Ханна, я думаю, могла бы и подождать. Орилия была против того, чтобы она покинула дом, прежде чем Ребекка кончит учиться, но она, то есть Ханна, упряма как осел и сделала все по-своему, невзирая на мать. Она шила приданое целый год. У нее было ужаснейшее грубое полотно, но она чуть не ослепла, вышивая на нем узоры, делая сборки и складки. Вы слышали, какое стеганое одеяло она сделала? Все белое, а в центре большая виноградная гроздь. Потом каемка из кружочков, она сделала их размером с катушку. Следующая кайма сделана стаканом для хереса, а последний ряд — стаканом для портвейна, и все вокруг прочно простегано прямыми рядами. Она собирается показать его на сельскохозяйственной выставке округа.
— Лучше бы она взялась за шитье, чтобы заработать денег, чем портить глаза за такой глупостью, как стеганые одеяла, — сказала миссис Кобб. — А то вы ведь знаете, что, того гляди, миссис Рэндл лишат права выкупа фермы и у нее с детьми не будет крыши над головой.
— Разве не говорили, что железная дорога, скорее всего, пройдет через ее участок? — спросила миссис Робинсон. — Если так, то ей выплатят полную стоимость фермы и даже больше. Адам Ладд один из главных держателей акций, а все, за что он берется, имеет успех. Они еще не решили окончательно и борются там, в Огасте, но я поддержала бы Ладда против всех этих законодателей штата, если он думает, что прав.
— Ребекка, наверное, купит себе новые платья, — сказала Делия, — и видит Бог, как они ей нужны! Мне кажется, что девочки Сойер становятся ужасно скупыми!
— Ребекка не получит никаких новых платьев, — заметила миссис Перкинс. — На следующий же день она отправила свои пятьдесят долларов, чтобы уплатить проценты по закладной.
— Бедняжка! — воскликнула Делия Уикс.
— Уж лучше помочь семье, чем тратить деньги на глупости, — торжественно заявила миссис Робинсон. — Я думаю, ей очень повезло, что она их получила и смогла заплатить проценты. Но она, вероятно, такая же, как все Рэндлы: дешево досталось — легко потерялось, так у них всегда.
— Сойеры не лучше, — возразила миссис Перкинс. — Им, похоже, милей всего на свете копить, и это занятие все больше захватывает Миранду, после того как у нее случился удар.
— Я не верю, что это был удар. Всякому разумному человеку ясно, что после удара она никогда не поднялась бы и не была бы такой прыткой, как сейчас. У нас в семье было три удара — самые тяжелые из всех, что были на реке, — и уж я-то знаю все симптомы лучше любого доктора. — И миссис Мизерв глубокомысленно покачала головой.
— Да, Миранда довольно проворная, — сказала миссис Кобб, — но вы заметили, что она теперь чаще остается дома и стала еще молчаливее, чем прежде, и даже ни капельки не гордится премией Ребекки, как я заметила, хотя мой Джеримайя чуть с ума не сошел от радости. Я думала, умру со стыда, когда он выкрикнул: «Ура!» — и подбросил вверх свою соломенную шляпу, увидев, как губернатор пожимает Ребекке руку. Хорошо хоть, что он не мог зайти далеко в церковь и стоял сзади у дверей, но и то сумел выставить себя на посмешище. У меня есть подозрения, — и здесь все леди перестали есть и выпрямились, — что девочки Сойер потеряли деньги. Они ничего не знают о денежных делах, да и никогда не знали, но Миранда слишком скрытная и упрямая, чтобы попросить у кого-нибудь совета.