Ну и пускай! Я и одна справлюсь! Посты сниму ножом, в темноте шаки почти не видят. Наставлю растяжек, меня учили, я помню, только не делала ни разу. А как попрут — буду стрелять. Я умею, это даже проще, чем из арбалета. Я на стрельбище — лучшая. Главное — немного привыкнуть. Я смогу!
Трус проклятый! «Военные то, военные сё»! «Настоящие мужики»! Полные штаны наложил! Подумаешь, убьют! Можно подумать, его ни разу не убивали! Шаки не должны войти в ущелье! Это важнее! Намного важнее!
Мясом его кормила, больного поддержать! Лекарств сколько извела! А он струсил, козел проклятый! Красавицей называл, а как до дела дошло!.. Трус!!!
Вот из принципа не умру! Продержусь, пока наши не придут. Они обязательно успеют! Папа никогда не ошибается! Придумает что-нибудь! Или дед, он очень умный…
Мне бы гранат побольше. И патронов. Жаль, не унести все, рюкзак и так тяжеленный! Хрен с ним, справлюсь тем, что есть. Не маленькая! Полпути до перевала уже прошла. Остался взлет, а дальше вниз.
А что это снег за спиной так скрипит странно? Неужели… Оборачиваюсь…
— Что так неприветливо смотришь, красавица? В перегруз пошла, раз я сумел догнать. Доставай половину из баула и пойдем. Накормим этих уродов шурпой из двухвосток!
Здоровенный шматок черного меха с заносом выруливает из-за перегиба и летит ко мне.
Мысли пляшут, как угорелые. Пес должен гнать отару вместе с Санькой. Если на дочь нападут, он не уйдет. Будет драться, пока жив.
А убить такого пса очень непросто. Дед Коно погиб в семнадцатом под Зинахом, защищая раненого Хорхе. Семнадцать пуль. И восемь трупов ахмадовцев. Не ушел ни один. На снег легли все. А ведь первую очередь Рокэ поймал в самом начале, закрыв хозяина. Испанец не скрывал слез, когда рассказывал. Так и не завел другого пса…
Если хозяина убивают, псы просто звереют. Не знаю, как назвать собак в таком состоянии. Человека назвали бы берсерком. Только все это жевание щитов под мухоморами по сравнению с тем, что творится с осиротевшим псом — детская шалость. Одним словом, кара-шайтаны. Тоже, к сожалению, были прецеденты.
Нет, Коно мог убежать от Саньки, только если она специально послала. И похоже, ко мне.
А пес ведет себя необычно. Вместо радостного прыжка — а я уже сделал шаг в сторону, чтобы эта туша не обрушилась на грудь, норовя облизать лицо — торможение всеми четырьмя лапами у моих ног. Стоит, тяжело дыша, подставляет шею.
Руки, обгоняя все рассуждения, ощупывают ошейник. Так и есть, записка.
«Шаки идут утром В. Казнок. Перекрою в каньоне с юга. Нужна помощь. На ВАА облако». Подписи нет. И не надо, чью еще записку может принести Коно. Зато есть набор цифр и букв, в непонятном порядке выписанных одной строкой. Что за абракадабра? Чтобы спрятать информацию от посторонних глаз есть «язык» разведчиков. «Ребенки» знают его поголовно. Я — не очень, но несложное послание прочитать могу. Но это совсем не то.
Неожиданно доходит! Это же частота для связи.
Откуда у Саньки рация? Союзник? Или сняла с трупа? Если союзник, почему не написала? Как она собирается с арбалетом перекрывать каньон? Санькин юношеский максимализм и близко не доходит до стадии самоубийства. Стоп. Союзником может быть исключительно тот капитан, за которым гоняется Ахмадов. Только непонятно, как это доча не грохнула его в процессе знакомства. Обидно будет, если между ней и Борькой встанет кровь. А так, скорее всего, и есть, Санька мелочей не забывает. Про патруль написала… Ладно, потом. Капитана жалко, но сейчас не до него. Да может, и не прибила. Сам в пургене замерз, а рацию с трупа сняла…
Кстати, вариант снятия с трупа прикинем пошире. Трупы, они разные бывают… В любом случае, арбалетом и ножом дочкин арсенал не ограничивается. Уже плюс.
Откуда у нее информация? Капитан такого рассказать не мог. Потому что банально не знал. Кто же тогда такой разговорчивый? Неужто Мутарбек ушел с перевала? Кого еще девочка могла допросить? Если она идет на Восточный, бандитов там нет. Ушел Ахмадов-младший, ушел! Разглядел внизу что-то, скорее всего, ту же Саньку и рванул брать «языка». Или другую причину придумал. Да, баши Бодхани, тебе врагов не надо. Тебя родственники с подчиненными самостоятельно угробят, без нашей помощи!
Ситуация меняется в лучшую сторону… Вот только перехватывать Ахмадова придется у каньона, потому как Санька туда ушла. И рация только астматически хрипит на указанном канале. Далековато она…
Додумываю на бегу. Не терять же время. Несемся, как угорелые. Впереди летит Коно. Бедный песик, только спустился, остыть еще не успел, и опять надо по тому же пути. Тяжела, однако, собачья доля! А ведь еще на ВАА сбегать придется. На Казнок тебе, лохматый, не залезть, а вот патруль разбудить только ты и сможешь, никто другой ребят в облаке не найдет.
Ураганом летим до самых Мутных, даже пес не может оторваться. Зато успеваем по свету осмотреть место происшествия.
Мда… Понимал, что дочка не домашним ребенком растет, и на работу патрульных насмотрелся. Но такого… Похоже, мы всё еще недооцениваем наших деток! Может, надо было четырнадцатую группу не с папой оставлять, а сюда? Десять трупов разбросаны по небольшой площадке. Двое попали на зуб Коно — опрометчивое решение с их стороны. Шестеро арбалетом убраны. Доченька резвилась. Еще и не как попало садила: по стреле на труп и выбирала, куда конкретно стрельнуть. А мама, как узнает, испереживается: что же бедной внученьке пришлось пережить! А вот мне что-то говорит, что интеллигентскими комплексами Санька не мучилась.
А вот это интересней… Двое огнестрельных плюс контроль ножом. Добиты ударом в висок. Наши так не делают. И следы экспресс-допроса. Пленного потрошили на скорую руку, и грамотно. Но! Тоже не наши методы. Огнем не пользуемся. Это только капитан. Других вариантов нет. Обаятельный, видимо, мужик, раз сумел избежать арбалетного болта. И погоны не зря носит. Десяток против двоих… Ох, могло это кончиться намного хуже.
Трупы раздеты догола. Вот это уже наш подход. Нормальный человек трусы к трофеям не относит. Тем более, трусы джигитов. А напрасно, полезная вещь. Даже обгаженные. Их ведь постирать можно. Оружие и боеприпасы сложены в коше. Как раз под трусами. Семь стволов.
— Что думаешь, Олим?
Следопыт морщит лоб:
— Санька плюс один ушли…
— …часа три назад. Один? Точно?
— Нет. Он позже. Минут на тридцать. Военный, судя по обуви.
— И по записке! — выскакивает из коша Николя. — Это капитан!
Беру: «Ушел за вашей сдвинутой. Капитан Урусов. Позывной Седьмой».
И чуть ниже: «Если Юриновы с вами — Борька у Амонатова. Привет Потапу».
Скрытый смысл приписки… Да какой, к чертям, скрытый! Открытым текстом прощается. Только рано себя хоронишь, капитан!
Мы уже совсем близко.
Ночь на 22 августа 2024 года
— Ну вон же! У камня! Неужели не видишь? Там трое. А четвертый — с другой стороны от выхода. От них метров сто!
— Ну у тебя и глаза, — удивляется Андрей.
— Красивые?
— Очень! И в темноте видят как у кошки.
Ха! Сравнил! Маленький глупый зверек и Санька Бешеная! Не знаю как кошки, а барсы в темноте видят не лучше меня!
— Лишь бы не светились. Короче. Сиди здесь, я их уберу.
Ну и чего вскинулся обиженно? Справлюсь я прекрасно! Ты камнями хрустишь громче Пушистика! Ни в жизнь тихо не подберешься! Вообще, что ли, по осыпям не ходил? Как вы там живете, без осыпей?! И не надо возражать. Даже папа признаёт, что это бесполезно. Лучше дай свой нож, а то у меня только один. Может пригодиться. Не с альпенштоком же на них охотиться! Держи автомат, всё равно стрелять нельзя. Сиди здесь и не отсвечивай! Как, зачем разулась? Чтобы шуметь меньше. Слушай, не задавай глупых вопросов! Твоё дело будет каньон заминировать. Не мешай, потом объясню. Пошла!