Когда щенок подрастал, он сам выбирал себе хозяина, иногда проводя десятки дней в поисках и пробегая порой огромные расстояния. И никто никогда не оспаривал выбор пса, ибо это была дружба равных, длиною в жизнь, а разве можно заставить кого-либо дружить? Если погибал орос, чуру его переставал есть и умирал, не желая разлучаться с другом даже в посмертии. Сами же чуру редко умирали раньше хозяев, ибо срок их жизни был равен сроку жизни воина.
Многие годы и десятилетия жили люди в мире и согласии, но не по нраву было это темным силам.
Великий хан подземного мира, ужасный и злобный Аджаха, оборотень-дракон о трех головах, вышел из Джанахама, чтобы сжечь всю землю, обратив в прах города и селения и пожрав их жителей. И только жирный пепел остался бы вокруг, а люди превратились в кошмарных дэвов, пополнив нечестивую армию Владыки. Привел он огромную армию, но не было в ней людей, а только кутрубы и гуль-ёвоны, огненные ифриты и прочие дэвы, а также аджахоры, братья Аджахи и его вернейшие слуги. Не было спасения людям ни в горах, ни в пустынях, ни в реках, ни в пещерах, ибо страшен был Аджаха в свирепости своей и очень силен, от дыхания оборотня-дракона плавились камни, и кипела вода в реках, а от рева содрогались горы, и бежали в ужасе птицы и звери.
Встал тогда Рустам, пехлеван из пехлеванов. Не из ханского рода был Рустам, как говорят незнающие, но оросом был Рустам, и лучшим среди оросов. И не конь его носил имя Ракш, но чуру верный, черный пес, величиной своею не уступавший коню.
И сказал пехлеван:
— Братья мои, оросы, наступило время последнего боя, когда не жилище своё, не семью и Родину, а саму Жизнь должны мы сберечь, смертью Смерть поправ. Примем вызов врагов человеческих! Тяжелый будет бой, но нет у нас выбора, иначе погибнут все люди в мире, и сам мир вместе с ними. Кто-то должен остановить адские силы. А если не мы, то кто же?!
Вышли оросы на бой с Аджахой коварным и злыми дэвами и кутрубами. И бились с ними три дня и три ночи, а рядом с людьми сражались верные чуру.
Тяжкая была битва. С жутким воем набрасывались на пехлеванов кутрубы и гуль-ёвоны, поливали храбрецов огнем ифриты и аджахоры, пытались разорвать своими ядовитыми когтями и клыками дэвы…
Но насмерть стояли оросы. В ужасе завывая, падали с неба драконы, сбитые стрелами, пущенные женскими руками, ибо не захотели жены оросов отсиживаться в домах, когда страшный враг стоит у порога. Протыкали тела аджахоров острые копья. Рвали дэвов и кутрубов собачьи клыки. Разили ифритов ледяные стрелы. А если погибал орос, его чуру кидался вперед с еще большим ожесточением, чтобы в бою найти смерть, забрав с собой побольше врагов.
А сам Рустам бился с Аджахой.
В первый день срубил пехлеван дракону левую голову, и от рева чудовища вздрогнули в страхе горы, и покосились вечные шапки снегов, сбросив лавины и сели.
Во второй день откусил верный Ракш оборотню правую голову. И от воя треснули скалы, а озера выплеснулись из берегов.
А к концу третьей ночи стали одолевать врагов оросы и теснить их, убивая без счета. И бросился в страхе Аджаха в пещеру, смрадом наполненную, и вместе с ним бежали кутрубы и гуль-ёвоны, дэвы, ифриты и аджахоры, спасая своё существование, ведь нельзя назвать жизнью нежить, что противна самой земле. Бежали они, проклиная оросов и чуру, но проклятия побежденных бессильны против победителей. И мнил себя в безопасности Аджаха, потому что в пещере имелся только один выход, который обрушил изнутри хан подземного мира, ибо не видел другого способа спасти себя и остатки своего воинства.
Не смогли оросы преодолеть вражеское заклятье, ибо ослабели они от трехдневной битвы, и даже сам Рустам сумел только закрыть снаружи вход в пещеру ту и запечатать его именем неведомого нынче Бога, чтобы не дать дэвам выходить на поверхность и вредить людям.
Посмотрел Рустам на соратников своих, и сердце его наполнилось печалью. Мало оросов осталось в живых. И мало чуру. И все, кто выжил, были изранены ядовитыми клыками так, что не могли излечиться обычными способами.
И сказал тогда Рустам-победитель:
— Дорогой ценой далась нам победа, братья. Нет больше народа нашего. Осталось уйти с честью, чтобы сохранилась о нас добрая память. Нет доблести в медленной смерти, так пусть запомнят нас победителями!
Нашли оросы недалеко от узилища врага расщелину в скале, зашли в нее вместе с верными чуру, закрыли со всех сторон, и наложил Рустам-пехлеван заклятие целебного сна.
Так и спят пехлеваны-оросы с верными своими псами-чуру в глубине наших гор. Давно затянулись их раны, но не просыпаются они, пока не грозят миру неисчислимые беды.
Увы, неблагодарны люди. Победили оросы злобных демонов, но не преисполнились благодарностью сердца человеческие. Решили правители чужеземные, что легко будет покорить одамонов, раз нет больше их грозных братьев. То один, то другой шах приходили войной на наши земли. Однако всех врагов отражали одамоны, ибо многому научились они у своих друзей. Бежали в ужасе очередные захватчики, и чудились им стоящие над горами призраки светловолосых воинов и черных псов. Бежали, чтобы рассказывать в родных краях, будто победили их сафед-шайтаны и кара-шайтаны, от которых нет спасения. Этими словами называли они благородных оросов и верных чуру. Лишь мы, потомки одамонов, храним в своих сердцах правду о тех, кто спас мир.
Но проходит время, и слабеют заклинания, наложенные на могилу Аджахи. Близок уже тот миг, когда смогут злые силы сломать свои оковы и вырваться в мир. Содрогнется земля от лютой злобы, скопившейся за тысячелетия. Вновь обрушатся на людей кутрубы и гуль-ёвоны, огненные ифриты и прочие дэвы, и аджахоры — братья Аджахи и его вернейшие слуги. Сам Аджаха выйдет на поверхность, чтобы обращать в прах города и селения и пожирать их жителей. От дыхания оборотня будут плавиться скалы и закипать вода в озерах.
И вновь придёт пора последней битвы. Пробудятся тогда от долгого сна великие пехлеваны старых времен и их верные друзья и вернутся в наш мир, чтобы защитить его и снова обратить в бегство извечного врага, как сделали в давнее время…
17 августа 2024 года
Таджикистан, Фанские горы, альплагерь «Артуч»
Олег Юринов
— Ирбис — Первому.
— Здесь.
— В Артуче чужие. Человек тридцать. Своими силами не справимся.
— Кто? Что делают?
— Амонатовцы. Ищут что-то.
— Наблюдайте. Выдвигаюсь.
Поднимаю тревожную группу. Парни расхватывают оружие. Рюкзаки и так лежат в машине. Вылетаем в сторону перевала. Жаль дорогу через Лаудан так и не построили. Но нельзя. Только небольшой отнорок от «проспекта Гедиминаса». И то хлеб: до старого альплагеря можно добраться за два часа, а не за четыре, как раньше. И из них час на машинах. В «шишигу» загрузились тринадцать человек и два пса. В патруле — четыре плюс два. На три десятка местных — хватит за глаза. Хоть и не хочется драки. Пока они в Артуче — лучше просто следить, не светясь. Вот если полезут вверх… Но тогда и будем решать.
Кручу баранку, на ходу прикидывая, что и где забыл. Вроде ничего, все действия оговорены заранее и не раз опробованы. Давид в курсе. Второй тревожный десяток наготове. А еще там Прынц и Лайма со своими снайперами, Огневолк с собачками… Хватит на организацию небольшого Армагеддона. Всё. Прибыли. Дальше пешком. Быстро выгружаемся и вперед. Охрану у машин не оставляем. Незачем. Еще один плюс этого пути, что до Большого Писца здесь никто не ходил. Потому как не было тогда отнорка. Да и самого «проспекта Гедиминаса» тоже. Час бега позади. Приветственно машет рукой старший патруля.
— Как у вас?