— Я приду! — решительно ответил мужчина, рассматривая красивый почерк. — И с радостью помогу, — на этих словах он подошел к кроватке, чтобы посмотреть на подопечного. Юрий даже не представлял, что дети могут выглядеть такими напыщенными. Пухлое лицо, ничего не излучающие зелено-желтые глазки. «Как похож на отца», — подумал Юрий, но вслух произнес совсем другое. — Мне кажется, вам действительно будет полезна моя помощь. А верить в сказки — замечательно. Жаль только, что человеческая доброта приравнивается к сказкам.
Кира и Юрий неспешно собирали вещи. Они постоянно улыбались. Ощущение чего-то нового и непременно светлого пьянило парочку. Юрий помог Кире с чемоданом, когда за женщиной приехал водитель. Мило попрощавшись возле двери, они вернулись в свои миры. Кира направилась в загородный коттедж, Юрий — опять скрылся за серыми стенами лучшего роддома. Эти двое были совершенно разными, но одинаково счастливыми — окрыленными предвкушением будущей встречи.
Только другая «парочка» чувствовала в этот день такое же счастье. Алевтина даже старалась реже выходить из кабинета, чтобы не провоцировать сплетни своей небывалой радостью. А вот Владыка не боялся поделиться счастьем. Он лежал в остывающей воде в фиолетовой комнате и обсуждал предстоящие планы со своими «друзьями». Этих планов никто не слышал кроме Темного Хозяина. Необычайно удобно — никто не мог узнать о скором будущем, и никто не мог помешать ему наступить. Или почти никто…
Глава 10. Эви
Эви мечтала написать книгу с детства. Интерес к писательству подогревал отец. Он всегда пророчил Эве славу Кинга. «Ты будущая королева ужасов», — любил повторять мужчина, а поскольку он обожал читать Стивена, получать такую похвалу Эви было лестно. Малышка представляла, как напишет свою первую книжку, станет богатой и построит дом на тридцать один этаж. Число для Эви было знаменательным — день ее рождения.
Девочке всегда снились увлекательные сны. Каждый из них был достойным печататься. Но поскольку компьютеры тогда были редкостью, идеи приходилось записывать в маленькой тетрадке. Малышке быстро наскучило выводить строчки на клетчатом листе, и она решила отложить писательство на четыре месяца. Ровно столько оставалось до летних каникул. Эви давно отдохнула от домашних заданий, но ее душа по-прежнему просила жизни без забот и чернил.
Книга откладывалась на четыре месяца, года и дольше. Вот маленькая и любопытная Эви превратилась в красивую девушку. Она продолжала мечтать о писательстве, постигая азы правового процесса. В колледже было скучно, учеба утомляла. Эви отчаялась подсмотреть интересный сюжет для первого романа, но судьба сжалилась над мечтательницей и подарила ЕГО. Ухаживания были красивыми, а близость — лишенной пошлости. Цветы, разговоры о философии, музыке в уютных кафе с бокалом красного вина и вальс под тусклым светом фонаря. Снежинки падали на танцующую пару, а они кружились и смеялись.
Взрослая жизнь закружила Эви в водовороте и буквально поглотила. Любовная история чуть не стоила девушке стипендии, но влюбчивая Эви вовремя опомнилась. Теперь в ее огромной дорожной сумке лежали документы, красный диплом, на полке располагался законченный японский кроссворд. Эви смотрела в потолок и под стук колес мечтала, как она напишет первую книгу прямо в поезде. Добираться в академию было долго, а еще обратная дорога. Пару десятков часов на книгу в две недели — не так и плохо.
Сегодня Эви все реже думала о писательстве — юриспруденция ее выжимала, наполняла и имела. Каждую минуту Эви с мужем уделяли карьере, стремясь помочь тем, к кому жизнь не очень справедлива. Романтикам не выжить в таком мире. И жертвы, которым Эви помогала, не раз становились палачами, а обидчики — зверями. Растерзанная Эви уже не хотела менять жизнь к лучшему. Она желала заползти в нору, зализать раны, обвиняя мир в жестокости, а себя — в наивности.
Писательство стало бальзамом на израненную душу. Правда, ваять романтический материал не приходилось, все чаще доставались прозаичные ужасы: «Как демонтировать унитаз в квартире», «Лечение диареи народными способами», «Резиновые фаллоимитаторы большого размера». Родители Эви не принимали профессию умницы-малышки, но писать про лечение зубов они считали менее постыдным, чем подметать полы. Теперь Эви называли «наш врач».
В свободное время Эви хотела написать что-то о конце света, но застопорилась на половине страницы. Очень быстро поняв, что ничего не смыслит в этом. Эви сдалась. Сдался и ее муж. Он больше не говорил, что его жена начинающий писатель, поэтому отвечал просто: «Эви — домохозяйка. Могу себе позволить».