— Может, вы потом сами придете, без подружек? — спросила дама.
— Нет. Все нормально, — безразлично ответила Тома. — Давайте сейчас.
— Вижу, в будущем идет угроза для вашего ребенка, — зашептала женщина. — Его попробует забрать какая-то сила, — гадалка осеклась. — Что-то такое, всемогущее.
— Как вы? — вставила Тома свои пять копеек.
— Ну, почти, — ответила женщина. — Только это будет темная сила.
— Капец, — прошептала Ира.
— Да, полный капец, — ответила Тома и встала из-за стола. Она отсчитала деньги и поставила их перед ясновидящей. — Девочки, мы уходим!
— Э-э-э, а как же сила? — протянула Илона.
— Уходим! — с нажимом в голосе ответила Тома.
— Вы не расстраивайтесь, — залепетала женщина с челкой. — Ваша девочка может быть спасена, — заикаясь продолжила ясновидящая. — Второй темный с человеческой душей…
— Всего доброго! — строго отрезала Тома. Она уже не слушала, что говорит ей в след эта хитрющая баба.
— Том, ты чего? — не унималась Ира.
— У меня не было столько денег, чтобы вместе с таинственной тетей отгонять беса от пока несуществующей дочки.
— Думаешь, что это из-за денег она придумала? — поняла настрой Томы Илона.
— А ты думаешь, правда придет всемогущая сила, которая станет гонятся за детьми? Или она хотела на деньги развести, или просто решила сделать неприятно, чувствуя мое отношение к подобному балагану, — выдвигала вполне разумные теории Тома.
Женщина вспомнила о разговоре еще раз, когда вышла из кабинета врача. «У вас будет дочка», — ответила ей добродушная женщина с бородавкой на подбородке.
«Как добрая ведьма», — подумала Тома. Она отгоняла от себя мысли о темных силах, и так понимая, что ее психика во время беременности совсем слетела. Тома не нюхала асфальт, не пыталась облизывать рельсы, она не ела клубнику с горчицей и соленый огурец с тортом. Но все же гормоны шалили не по-детски. Женщина постоянно кричала на Валентина, разойтись с которым так и не смогла. Только она пыталась начать разговор с надоевшим любовником, слезы набирались с такой скоростью, что, казалось, она затопит все, если не замолчит сейчас.
Особенно было сложно переносить нежные интимные ласки. Всегда безучастной женщине так хотелось животного секса взамен глупым поглаживаниям, что она готова была орать. Ей не были приятны поцелуи Валентина и его прикосновения. Тома хотела разорвать ему губы и переломать все пальцы.
— Ты можешь трахать меня жестко? — сотый раз вопрошала Тома. — Зачем мочалить этот клитор?! Просто ставишь меня раком и дерешь! Как своих шлюх на тренировках!
— Я никого не деру! — возмущался Валентин.
— Именно. А я же прошу! Ты можешь меня просто трахнуть, без тупых нежностей?!
— Я хочу чувствовать тебя! — кипятился любовник. — Прикасаться к твоему телу.
Тома готова была убить Валентина в такие моменты. Их баталии продолжались месяц. К счастью Валентина, в голове его партнерши снова что-то перещелкнулось. Она опять стала спокойной, но не апатичной, как до беременности.
— Пососи еще немного грудь, — просила Тома. — Это меня заводит, — стонала женщина.
Валентин был так рад, что стал задумываться о втором ребенке, если Тома снова превратится в ледышку. Он был готов терпеть месяц лютого монстра, чтобы наслаждаться потом телом женщины и слыша настоящие стоны наслаждения.
Постепенно страсть угасала. Живот рос, а вместе с ним и подозрения Томы. Женщина постоянно искала доказательства измен. Хлестала Валентина по щекам, а после ревела на полу в коридоре. Она плакала и днем, и ночью, кляла мужчин и жалела себя.
С уходом Валентина легче не стало. Тома вся укуталась в страхи. Она боялась, что не сможет доносить ребенка или родить его. Тома очень переживала, что окажется для ребенка плохой матерью, очень опасалась что-то упустить.
Во снах она видела чудовищ, которые походили на почерневшие деревья. Они тянули к Томе свои сучки, а через секунду одергивали их. Из порванного живота «деревья» вытаскивали младенца. «Девочка», — каждый раз успевала сказать Тома до того, как ее дитя исчезало.
Комната Томы больше напоминала церковь. Иконы здесь стояли на комодах, висели на стенах. Женщина купила ладанку и не снимала ее уже два месяца. Тома не просила ничего у Бога. Женщине казалось, что и атрибутики достаточно, чтобы отпугнуть страх, ощущение безнадежности и монстров с сучками.
— Не нужно так нервничать, — уговаривала Тому Алевтина Эдуардовна. — Украшения на родах вообще ни к чему, — врач пыталась успокоить рыдающую роженицу.