Климович придерживал девушку за колготки, которые теперь больше походила на чулки, не позволяя ей уворачиваться от ударов. Добившись того, что Ника выла от боли, когда головка члена ударялась о матку, мужчина нырнул в любимое местечко. Член яростно долбил попку, пальцы Ильи растягивали маленькие губки Ники, а потная ладонь закрывала ей рот. Слезы застилали глаза — уютная комната превратилась в нечеткое серое пятно.
— Ну как?! — рычал Илья. — Это ведь лучше, чем трахаться с хиленьким юнцом? — Климович убрал руку со рта Ники, ожидая услышать похвалу из уст строптивой самочки, но лучше бы он этого не делал. При чем, это было бы лучше не только для него, но и для самой Вероники.
— А член у него больше! — Ника зашлась в приступе смеха, наплевав на свою сохранность.
— Значит, мой член тебя не впечатляет? — иронично хмыкнул Климович и стянул Нику на пол, но не оставил ее у своих ног, а усадил на дрожащий от желания агрегат. Илья лежал на спине и вжимал в себя худенькое тело девушки, удерживая ее руки за спиной. Ладонь обжигала попку, а член входил в текущую дырочку с такой скоростью и силой, как будто воспитатель хотел добраться до горла, но решил действовать с другой стороны. Илья менял пещерки, даря Нике разнообразные ощущения — одним из которых было возбуждение.
Как не противилась насилию девушка, в душе она ликовала. Ей было так приятно внимание взрослого мужчины. Нике льстила его ревность и забавляли попытки Ильи причинить боль. Умиляло его стремление тут же загладить свою вину. Губы Климовича нашли сосок Ники и стали играть с ним, посасывая и еле ощутимо лаская бугорок кончиком языка. Ласки шли вразрез с тем, что творилось внизу. Стоило первой струе ударить в растерзанное, измазанное смазкой лоно девушки, как Климович подскочил, спихнув с себя Веронику. Он подбежал к сиротливо лежащей палитре и спустил на нее все, что осталось в яйцах.
Эпилог
Ника уходила из серого здания, второго по уродливости после роддома, вместе с Юрчиком. Вероника прижимала руку к своему подкаченному животику, в котором успел поселиться первый жилец, она чувствовала это сердцем. Девушка устала гнать от себя обжигающие низ живота мысли, что ребенок может быть от Климовича. Но это теперь не имело никакого значения. Она будет с тем, кто может воплотить ее мечту — рисовать, не думая о будущем.
Илью Климовича никто не видел после той ночи. Поговаривали, что он уволился. Только разросшиеся через полгода кусты черной смородины в саду знали, что Климович навсегда останется со своими воспитанниками. Они будут уходить и приходить, а Илья будет ждать их совсем недалеко от лавочки, под гроздями матовых черных ягод.
— Он такой хорошенький! — счастливо залепетала Ника. — На тебя очень похож, только глазки другие, — все сомнения об отцовстве развеялись с появлением на свет Гриши, и Ника наконец выдохнула — Боже, какие у него умные глаза! Словно уже все знает о жизни.
— Скажешь тоже, — Юрчика распирало от гордости, когда он смотрел на ребенка. — По-моему, наша мамочка сошла сума от счастья. Да, сын? Мой всезнающий Грегори.
Грегори смотрел в сторону и молчал. Казалось, он не видит ничего вокруг и не слышит бесконечных милостей. Все мысли Грегори были сконцентрированы на мести. На том, как виртуознее надрать зад новому Владыке, эффектно повернувшему нож в спине Хозяина. «Ты за все заплатишь, Сэт», — подумал малыш, а затем стал сыпать угрозами в голос. Но все, что слышали Ника и Юрий — плач, напоминающий мяуканье. Его первый плач. Голос правителя всей Земли.
Конец