Профессор-невропатолог с большим стажем работы, иеромонах Анатолий (Берестов) утверждает, что человеку, сидящему у экрана компьютера, виртуальный мир порой кажется куда более реальным, нежели мир окружающий. Он входит в искусственную реальность, а та, в свою очередь, вживляется в его сознание, становится частью его «я». Со временем грань между выдуманным и существующим мирами стирается, и люди словно живут в двух мирах сразу. Отсюда — духовное раздвоение сознания на реальное и как бы виртуальное.
По мнению отца Анатолия, компьютерная программа «Киберсекс» заменяет естественную, физиологическую близость полов «на компьютеризированный онанизм и половые извращения». С помощью «Киберсекса» и взрослые, и подростки испытают сексуальные наслаждения в любой момент, с кем и как угодно. Действительно, компьютер реагирует, будто живой половой партнер, и уже не воспринимается в измененном сознании человека как бездушный прибор.
После того, как эта пагубная привычка сформировалась и закрепилась, создать крепкую семью или избежать развода проблематично. Желаем ли мы такого «счастья» своим близким?
Пребывание в лжереальности подкупает ощущением подлинности событий и переживаний. Чем больше иллюзия партнерства, тем контакт соблазнительнее. Поэтому общение с электронным «ящиком» опять же сравнимо с эффектом наркотического опьянения. «Растворяясь» в информационном потоке, мы попадаем в полную зависимость от него и теряем себя. Кардинально меняется даже среда нашего обитания. По известной шутке, «Васи нет дома; он — в интернете». Компьютер засасывает, как болото; его завораживающее действие подобно гипнотическому взгляду удава на кролика.
Компьютероман в силах оторваться от своего пристрастия лишь на короткий срок, чтобы удовлетворить физиологические потребности. Пребывание в киберпространстве порой достигает 14 часов в сутки. Если заядлого пользователя компьютером оторвать от излюбленного занятия, он уподобится наркоману в состоянии «ломки» — «…вплоть до некоторого сходства симптомов. Беспокойство, суета, рассеянное внимание, повышенная возбудимость, раздражительность — далеко не полный их перечень. Особенно удручает… чувство неполноценности, интеллектуальной инвалидности…» (см. Абрамов М. П. «Человек и компьютер: от homo faber к homo informaticus», Ж. «Человек», 2000, № 4, стр. 133).
Условно говоря, посредством чудовищной духовной (небиологической) мутации человек разумный (homo sapiens) превращается в человека информационного (homo informaticus). Порождая мнимое чувство свободы, виртуальный мир разрушает личность или не дает ей раскрыться. Подчас мы ничего и не подозреваем. А ведь порой все начинается, вроде бы, с пустяковых, безобидных компьютерных игр, к которым ужасно легко привыкнуть!
Автор этих строк наблюдал одну семью, которую постигла тяжелая утрата. Отец попал под колеса грузового автомобиля и скончался. Родственники находились в шоке. Они не знали, сообщать ли об этом сыновьям, которым было девять и двенадцать лет, брать ли их на похороны. Сомнения взрослых вполне понятны: они боялись травмировать детей, хотели избежать истерик и т. д. На семейном совете решили все-таки дать мальчикам возможность попрощаться с отцом.
Дети вели себя на удивление спокойно, точнее равнодушно. Насколько могли, они осознали, что навсегда расстаются с папой. Однако ребята восприняли это довольно холодно, как обыденный сюжет их любимых компьютерных «стрелялок»: «Подумаешь, папа умер?! Ничего страшного! Продолжение смотри в следующей серии». Приученные к ежедневным смертям на экране монитора, они начали относиться к гибели человека с изрядной долей цинизма и черствости.
Что означает такая реакция? Она не имеет ничего общего с мужественным перенесением горя. Скорее всего, это первый признак «окамененного нечувствия» и эмоционального выгорания. Излишне говорить, что такие дети вряд ли станут поминать души своих покойных близких. Они не будут помнить о смерти, как того требует добродетель, и молиться о даровании христианской кончины. Кто же вырастет из них, если ничего не исправить в их воспитании?
О деструктивном воздействии различных «стрелялок» предупреждают многие авторы. Так, по мнению сотрудницы Фонда «Нарком» Т. В. Адамовой, вид на экране обычно соответствует собственному зрительному восприятию, кровь на экране после выстрела кажется вполне реальной. Задачи героя и игрока совпадают — уничтожить как можно больше врагов. Значит, играющий не просто видит героя, но сам превращается в него. Поэтому сцены насилия разрушают психику и провоцируют агрессивное поведение. Отождествляя себя с героем игры, ребенок получает возможность своеобразной самореализации в виртуальном пространстве. Игра позволяет принять на себя роль другого и стать тем, кем в реальной Жизни стать нельзя. При этом завидные сверхкачества, присущие игровому персонажу (смелость, силу, ловкость, необычные способности и пр.), дети и подростки автоматически проецируют на себя. Возвращение же в реальность мгновенно лишает этих возможностей и делает беспомощным перед насущными проблемами.